– Может быть, есть, а может быть, и нет. Лишние двадцать четыре часа вряд ли что-нибудь изменят.
– Двадцать четыре часа?
– Мы отправим туда подразделение в полной боевой готовности. Они будут наблюдать за происходящим. Если у Алекса проблемы, мы быстро об этом узнаем. Возможно, если он сумел заварить там кашу, это даже сыграет в нашу пользу. Именно это нам и нужно. Заставить Грифа раскрыть карты.
– А если Алекс снова с нами свяжется?
– Тогда мы нападём.
– Мы можем опоздать.
– К Алексу? – бесстрастно спросил Блант. – Уверен, за него вам беспокоиться не нужно, миссис Джонс. Он может постоять за себя.
Зазвонил телефон, Блант ответил. Разговор был закончен. Миссис Джонс встала и вышла – ей нужно было организовать переброску подразделения САС в Женеву. Блант, конечно же, был прав. Если потянуть время, это может принести пользу. Нужно сначала обговорить всё с французами, потом узнать, что происходит. Да и вообще, это же всего двадцать четыре часа.
Оставалось лишь надеяться, что Алекс столько проживёт.
На следующий день Алекс завтракал в одиночестве. Якоб Шпринтц впервые решил сесть с остальными ребятами. И они вдруг сразу стали лучшими друзьями. Алекс внимательно разглядывал мальчика, который ещё недавно был его другом, пытаясь понять, что же в нём изменилось. Впрочем, он знал ответ. Изменилось всё – и ничего. Якоб был точно таким же – и одновременно совсем другим.
Алекс доел и поднялся. Якоб повернулся к нему.
– Хочешь сегодня пойти на уроки, Алекс? У нас латынь.
Алекс покачал головой.
– Латынь – пустая трата времени.
– Ты правда так думаешь? – Якоб не сумел сдержать насмешки в голосе, и это на мгновение потрясло Алекса. На секунду ему показалось, что говорит вовсе не Якоб. Нет, ртом-то двигал Якоб, в этом нет сомнений. Но вот говорил этим ртом доктор Гриф.
– Ну, надеюсь, тебе понравится, – сказал Алекс и торопливо вышел из комнаты.
Прошёл почти целый день с тех пор, как он нажал тревожную кнопку на GPS-передатчике. Алекс не знал, что и думать. Армада вертолётов с «Юнион Джеком» на борту, конечно, немало бы его порадовала. Но пока что не произошло ничего. Он даже усомнился, сработал ли вообще сигнал тревоги. С другой стороны, он злился на себя. Он увидел, как Гриф убил человека по имени Бакстер в операционной, и запаниковал. Он знал, что Гриф – убийца. Знал, что академия – это не просто пансион для мальчиков, которым притворяется. Но он до сих пор знал далеко не всё. Чем именно занимается доктор Гриф? Связан ли он со смертью Майкла Джея Роско и Виктора Иванова? Если да – почему?
В общем, он знает очень мало. А к тому времени, как сюда прибудет МИ-6, тело Бакстера уже закопают где-нибудь в горах, и доказать, что здесь произошло хоть что-то плохое, будет невозможно. Алекс выставит себя дураком. Он представлял себе, как доктор Гриф рассказывает свою версию истории…
«Да. Здесь есть операционный зал. Его построили много лет назад. Мы вообще не пользуемся третьим и четвёртым этажами. Да, здесь есть лифт. Его построили ещё до того, как мы купили этот замок. Насчёт вооружённой охраны мы всё Алексу объяснили. Они здесь для его защиты. Но, как вы видите, господа, ничего плохого здесь не происходит. С другими мальчиками всё в порядке. Бакстер? Нет, не знаю никакого Бакстера. Алексу явно снятся плохие сны. Я очень удивлён, что его послали сюда шпионить за нами. Пожалуйста, заберите его с собой, когда будете уезжать…»
Нужно узнать больше – а для этого нужно вернуться на третий этаж. Или, наоборот, поехать вниз. Алекс вспомнил цифры в секретном лифте. R значит