Алекса так и подмывало рассказать Якобу всё – даже то, что он здесь под вымышленным именем и его отправили шпионить за школой. Но он не мог этого сделать. Не здесь, когда остальные сидят так близко.
– По-моему, мне приснился плохой сон.
– И ты ходил по снегу во сне?
– Нет. Мне показалось, что я что-то видел, но я не мог этого видеть. Странная была ночь.
Он сменил тему и понизил голос.
– Ты думал ещё насчёт своего плана? – спросил он.
– Какого плана?
– Ну, с лыжами.
– Нам нельзя кататься на лыжах.
– Имею в виду… побег.
Якоб улыбнулся, словно лишь только что вспомнил, о чём говорит Алекс.
– О… я передумал, – сказал он.
– Это как?
– Если я сбегу, папа просто отправит меня обратно. Никакого смысла нет. Надо просто улыбаться и терпеть. Да и вообще, я не смогу съехать до самого подножия горы. Снег слишком тонкий.
Алекс уставился на Якоба. Всё, что он говорил, было полной противоположностью его вчерашних слов. Это точно тот же самый мальчик? Нет, точно тот же самый, сомнений быть не может. Такой же неаккуратный, как и всегда. Синяки, пусть и уже побледневшие, были на лице. Тёмные волосы, тёмно-карие глаза, бледная кожа – это точно Якоб. Но всё-таки что-то произошло. Он был в этом уверен.
Потом Якоб повернулся; в комнату вошла миссис Стелленбосх, одетая в особенно гнусное лимонно-зелёное платье до колен.
– Доброе утро, мальчики! – сказала она. – Через десять минут начинаются уроки. Первый урок на сегодня – история, в башенной комнате.
Она прошла к столу Алекса.
– Якоб, надеюсь, ты к нам присоединишься?
Якоб пожал плечами.