Но было и одно отличие – по крайней мере, Алекс заметил одно. У него возникло чувство, словно он оказался в одной из загадок, которые часто любят печатать в комиксах и журналах. Две одинаковые картинки, но художник специально сделал в одной из них десять ошибок. Сможешь ли ты их найти? Эта библиотека отличалась от другой тем, что в стену был вделан большой телевизор. Он был включён. Алекс увидел в нём изображение ещё одной библиотеки. У него закружилась голова. Что за библиотека изображена на экране? Явно не та, в которой стоит Алекс, потому что он увидел бы самого себя. Значит, это библиотека с первого этажа.
Две одинаковые библиотеки. Можно сидеть в одной и смотреть, что происходит в другой. Но зачем? Какой в этом смысл?
Алексу понадобилось минут десять, чтобы понять, что весь третий этаж – точная копия первого. Такая же столовая, такая же гостиная, такая же игровая комната. Алекс прошёл к бильярдному столу и положил шар на середину. Он скатился в угловую лузу. Даже пол был под таким же уклоном. На экране телевизора была изображена игровая комната внизу. Как и в библиотеке, из одной комнаты можно было шпионить за другой.
Он вернулся обратно в холл и поднялся по лестнице на четвёртый этаж. Алекс хотел найти «свою» комнату, но сначала зашёл в комнату к Якобу. Ещё одна точная копия: не только мебель, но и точно такие же плакаты с фильмами, такая же модель Солнечной системы над кроватью, такая же ракета из «Тинтина», такая же фотография. Даже на полу валялась такая же одежда. Значит, эти комнаты не просто построили так, чтобы они были одинаковыми. Их ещё и тщательно поддерживали в таком состоянии. Всё, что происходило на нижних этажах, повторялось на верхних. Но значит ли это, что здесь кто-то живёт, наблюдая за каждым шагом Якоба Шпринтца, делая всё то же, что и он? И если да, то, получается, кто-то следит и за ним?
Алекс прошёл в соседнюю дверь – и оказался в своей комнате. Такая же кровать, такая же мебель – и такой же телевизор. Он включил телевизор. На картинке была его комната на первом этаже. Вот на кровати лежит GPS-передатчик. Вот его мокрая после вчерашних ночных похождений одежда. Наблюдал ли за ним кто-нибудь, когда он снял с окна запор и выпрыгнул? Алекс встревоженно вздрогнул, но заставил себя расслабиться. Эта комната – копия его комнаты – была другой. В ней ещё никто не жил – он сразу это понял, осмотревшись. В кровати ещё никто не спал. Мелкие детали тоже не копировали. В этой комнате не было ни GPS-передатчика, ни мокрой одежды. Он оставил дверь гардероба открытой, но здесь она была закрыта.
Всё выглядело как загадка, от которой плавились мозги. Алекс заставил себя задуматься. За каждым мальчиком, прибывавшим в академию, устанавливали наблюдение. Все их действия в точности дублировались. Если кто-то вешал у себя на стену плакат, в точно такой же комнате вешали точно такой же плакат. В этой комнате будет кто-то жить и делать всё то же самое, что и Алекс. Он вспомнил фигуру, которую видел прошлой ночью… фигуру, одетую в странную белую маску. Может быть, она готовилась переехать в эту комнату. Но всё указывало на то, что по той или иной причине здесь ещё никто не живёт.
И, конечно же, никуда не делся и самый главный вопрос. Для чего это всё? Шпионить за учениками – это одно. Но зачем копировать всё, что они делают?
Послышался стук двери, потом – голоса. По коридору шли двое. Алекс подкрался к двери и выглянул из неё. Он успел увидеть доктора Грифа и ещё одного человека – невысокого, пухлого, в белом халате; они зашли в прачечную. Алекс выбрался из копии своей спальни и пошёл за ними.
– …вы закончили работу. Я благодарен вам, мистер Бакстер.
– Спасибо, доктор Гриф.
Они оставили дверь открытой. Алекс присел на корточки и заглянул внутрь. Хотя бы здесь третий этаж всё же отличался от первого. В этой «прачечной» не было ни стиральных машин, ни гладильных досок. Алекс увидел ряды раковин; дверь в дальнем конце комнаты вела в хорошо оборудованный операционный зал, по размерам как минимум вдвое превышавший прачечную на первом этаже. В середине комнаты стоял операционный стол. Вдоль стен – стеллажи с хирургическим оборудованием, химикатами и стопками чёрно-белых фотографий.
Операционная! Она-то какую роль играет в этой странной дьявольской головоломке? Доктор Гриф и мистер Бакстер прошли туда, не прекращая разговора; Гриф держал одну руку в кармане. Алекс, улучив момент, пробрался в предбанник и спрятался рядом с одной из раковин. Оттуда довольно хорошо было слышно разговор.
– Так, надеюсь, вы довольны последней операцией, – сказал мистер Бакстер. Он стоял вполоборота к двери, и Алекс видел круглое, обрюзгшее лицо с жёлтыми волосами и тонкими усиками. Под белым халатом Бакстера виднелись галстук-бабочка и клетчатый костюм. Алекс никогда раньше не видел этого человека, он был в этом совершенно уверен. Тем не менее он почему-то казался ему знакомым. Опять загадка!
– Совершенно доволен, – ответил доктор Гриф. – Видел его сразу после снятия бинтов. Вы проделали великолепную работу.
– Я
– Вам уже заплатили миллион американских долларов.
– Да, доктор Гриф, – улыбнулся Бакстер. – Но я тут подумал – может быть, мне положена небольшая… премия?
– Я думал, что у нас договор. – Доктор Гриф медленно повернул голову. Взгляд из-под красных очков сверлил лицо его собеседника.
– У нас был договор насчёт моей работы, да. Но вот моё молчание – это уже другой вопрос. Я хочу попросить у вас ещё четверть миллиона. Учитывая размер и масштабы вашего проекта «Джемини», это не слишком много. После этого я поселюсь в маленьком домике в Испании, и вы больше обо мне не услышите.
– Я больше о вас не услышу?