Клэр встает, слегка спотыкаясь.
— Стой спокойно…
Вытаскивая нож из кармана, я щелчком открываю лезвие. Прежде чем Клэр успевает уклониться, я срезаю платье с ее тела пятью быстрыми взмахами. Делаю порезы быстро и жестоко, но я более осторожен, чем она могла себе представить.
Теперь Клэр стоит в черных лифчике и трусиках, из тонкого прозрачного материала. Я вижу ее соски сквозь бюстгальтер, выделяющиеся твердыми темными точками.
Она смотрит себе под ноги, не в силах встретиться со мной взглядом.
— Повернись, — говорю я. — Покажи мне, что я украл.
Она медленно поворачивается, открывая мне обзор своего тела на триста шестьдесят градусов. Фигура Клэр мягкая и удивительно полная. Ее грудь больше, чем я ожидал, и хорошо смотрится наряду с пухлой белой попкой. Ее талия узкая, образует приятную форму песочных часов, а бедра гладкие и кремовые. Каждая частичка ее тела кажется нежной, ранимой, изысканно мягкой. Она выглядит так, будто к ней никогда не прикасалась человеческая рука.
Я хочу прикоснуться к ней.
Я хочу отметить ее.
Я хочу сделать ее своей и только.
— Ты надела это черное нижнее белье для меня? — я рычу. — Не смей, блять, врать…
Ее щеки пылают, а ноги дрожат.
— Да, — шипит она. — До того, как я узнала, какой ты мудак.
Я хватаю ее за лицо, приподнимая подбородок, заставляя посмотреть на меня.
— Ты точно знала, кем я был, — говорю я. — Я предупреждал тебя с самого начала.
— Да, — шепчет она. — Сказал, что ты убийца. Но теперь говоришь, что тебя подставили…
— Меня подставили, — рычу я, мои пальцы погружаются в ее челюсть. — Твой гребаный батя.
— Зачем ему это делать? — спрашивает Клэр, ее темные глаза широко раскрыты и невинны.
Она, кажется, искренне смущена. Но я слишком много раз бывал в этом квартале, чтобы влюбиться в милое детское личико.
— Это ты мне скажи, — сообщаю я ей.