Секс-босс по соседству

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ты не дурочка.

– Вы еще говорили, что либо я стану вашей любовницей, либо секретаршей и вы никогда не совмещаете, – держусь за плот в этом бушующем океане в надежде на спасение, но Владимир все портит, лишь на мгновение поднимая взгляд, своими идеальными пальцами оттягивая ткань простых белых трусиков.

– У любого правила, сладкая, есть исключение.

– Исключение? – сердце сейчас остановится. Я вижу, как близки его губы к розовой промежности, постыдно влажной, с капельками по темному пушку.

– Хочу позволить себе это сладкое исключение, – не отрывает он взгляда и касается меня губами. Окончательно теряю связь с реальностью. Остаются только эмоции, которые заполняют меня до краев, и это с хрипотцой произнесенное «исключение». Стискиваю пальцами его волосы, пока его язык чертит линии между ног, лаская мягкие складочки, иногда задевая набухший клитор. И чтобы я не елозила по комоду, он вжимает пальцы в мои ягодицы, только усиливая напор. Выпивая меня без остатка, делая меня совершено безоговорочно покорной.

Я не могу больше терпеть, что-то внутри взрывается ярким фейерверком, стоит ему усилить давление, ускорить хлесткие движения кончика языка и снова и снова вылизывать меня, словно сладкое мороженное. И в какой-то момент я прекращаю дергаться, чувствуя, что проваливаюсь в темноту. Распахиваю глаза, кричу, выгибаюсь дугой, пока меня бьют болезненно-приятные молнии оргазма, сосредоточенные где-то в области живота, но растекающиеся лавой по всему телу.

Я пытаюсь отдышаться, смотря на свет фонарей, который создают узор на потолке. Но и этот свет загораживает скала. Он волком наблюдает за тем, как я прихожу в себя. Полностью одетый. И этот контраст потрясающ.

По лицу видно, в каком он нетерпении, по трению о бедро брюк я понимаю, чего он хочет. И, наверное, мне остается сейчас только это ему дать.

– Это сейчас произойдет, да?

– Что?

– Ну, секс.

– Ты точно девственница, – вздыхает он, очевидно еще надеясь на другое. – Засада.

Я смеюсь, вжимаясь лбом в его грудь, так и оставаясь с раздвинутыми в сторону ногами.

Стыдно ужасно, но почему-то мне это не кажется неправильным. Всю неделю я ждала, когда он сорвется. А еще боялась, что сорвусь сама, сколько раз я увлекалась просто наблюдением за ним, а там на стройке, когда он пошел вперед и не побоялся марать руки.

И все страхи, которые в меня вгоняли отчим и брат, рядом с ними снегом таяли.

Он огромный, злой, мне даже кажется на мир обиженный, но нет никого справедливее и нет никого надежнее.

– Если надо, я готова.

– Пиздец, – выдыхает он и стискивает челюсть. – Я не умею быть нежным.

– Чушь. Тогда я бы уже изнасилованная валялась забитая в угол, а мы все еще здесь.

– Здесь. Ты такая маленькая.