— Крайней степени.
И прервал связь, не дожидаясь реакции.
Самой «Стекляшки», в которой я назначил встречу, уже лет десять как нет. Так что даже если наш разговор кто-то и слушал, то вряд ли он поймет о каком месте шла речь. А речь шла о когда-то простой кафешке, которую мы периодически посещали еще в девяностых. Удобное расположение, сытное и доступное по цене меню делали это место для нас одним из самых лучших вариантов чтобы посидеть, покумекать, да обсудить дальнейшие действия.
Обозвали мы ее так между собой из-за сплошь стекленных витрин во всю стену, на самом же деле на вывеске заведения значилось совершенно иное название, которое я и припомнить-то не могу уже. Однако после дефолта оно закрылось. Вместо кафе там открылась чебуречная, а затем, лет через пять, раскрутившийся владелец организовал там кальянную. Кальянная со временем перепрофилировалась в анти-кафе. После там пытались открыть какой-то быстропит, а последний раз, когда я проезжал мимо, там уже был лаундж-бар, что бы это ни значило.
Близился вечер и уплотняющиеся пробки из автомобилей, спешащих по своим уютным гнездышкам москвичей, грозили закупорить дороги вообще намертво. Но, даже не смотря на заторы, я прибыл гораздо раньше Галиуллина, хоть ему до «стекляшки» было почти в два раза ближе.
Расположившись в заведении, которое теперь стало ирландским пабом, я заказал себе стакан «Колы», чтобы немного скрасить ожидание. Но не успел допить и до половины, как в дверях показался знакомый силуэт.
Окинув взглядом зал, Дамир безошибочно вычленил из десятка других столик, который был мной оккупировал, и, не мешкая, сразу двинул ко мне.
— Опять гадость свою хлещешь? — Кивнул он на мой стакан с Колой.
— Не гадость, а напиток богов!
— Блин, Секирин, я просто поражаюсь, как ты умудряешься несметными литрами эту отраву поглощать, и выглядеть при этом как с обложки спортивного журнала. Колись, ты на анаболиках сидишь?
— Завидуй молча.
— Ха, значит, все-таки сидишь! — Победно ухмыльнулся майор.
— Дамир, сейчас есть разговор поважнее. Ты мне лучше объясни, почему мне звонит ФСБ и спрашивает про Свиридова?
Все приподнятое настроение Галиуллина испарилось, как плевок в пустыне. Его эмоции, если так можно выразиться, обрели опасную остроту и угловатость. Испуская волны настороженности, он переспросил:
— ФСБ? Ты шутишь?
Вместо ответа я просто глянул ему в глаза. Не выдержав прямого противостояния и спрятав взгляд где-то в области столешницы, Дамир потер шею.
— Да-а… вижу, что не шутишь. Тут, видишь ли, какое дело… Тот убитый, который Свиридов, он был не просто…
Я перебил полицейского:
— Он был заместителем председателя следственного комитета, я знаю. Ближе к делу.
— Что?! — Галиуллин вытаращил глаза. — Знаешь?! Откуд… ТВОЮ МАТЬ! — На наш столик осуждающе оглянулось несколько посетителей. Немного смутившись, Дамир продолжил уже гораздо тише: — Секирин, какого хрена?! Я же тебя предупреждал, не любопытствуй там лишнего! Что ты еще узнал?