– Хохотать в темноте, в сугробе.
– Да это так… помутнение…
– Там, где ты наткнулась на сожженный труп?
Я поджала губы. Образ тела встал перед глазами, как наяву.
Мы совсем близко к той злосчастной березе. Вдруг там снова распят какой-нибудь несчастный человек?..
– Прости, – кашлянул Гери. – Выпалил, не подумав. С тобой все в порядке? Можешь стоять?
– Как видишь, стою. Ладно… Нужно домой… Пока!
Я сделала шаг в сторону, но тело подвело – подступила тошнота, все закружилось, и я полетела вниз, но Гери поймал меня у самой земли.
– Не можешь, – подвел итог он, и я вдруг взмыла вверх. – Значит, понесу тебя на руках.
В воротник его куртки я вцепилась, словно пытаясь оттолкнуть от себя. Было и страшно, и противно, будто я совершаю смертный грех – от него нужно избавиться, скрыться в своей квартире, избежать расспросов, которые наверняка начнутся, как только переступлю порог.
Вместо складных слов вышло блеянье:
– Не н-надо, я сама могу!
– Действительно? – саркастично фыркнул волк, напомнив Хель. – У тебя колени подкашиваются. Говори, куда идти.
– Я тяжелая, отпусти!
– Чем дольше брыкаешься, тем тяжелее. Говори куда.
Я указала направление, ошарашенная его гневливостью. Он кивнул и пошел в нужную сторону, будто я не весила ровным счетом ничего.
Душа зудела, требуя сопротивления, но я держала себя в рамках – не двигала руками, не ерзала, просто смотрела в сторону.
Он точно чего-то хочет.
– А если серьезно, – словно невзначай произнес волк, – ты как в кустах оказалась, да еще и с такой истерикой?
Оправдание придумалось быстро: