— Не дайте никому уйти! Подсекайте ноги! — кричал атаман.
Я споткнулся об труп, рядом валялось еще несколько тел, мои воины превратились в палачей, а у меня появилось отвращение к крови: от моих действий много народу погибнет.
Но нельзя осуждать восставших. Революций без крови не бывает. Да и воин — не убийца.
Все же я закричал:
— Во имя Бога! Сдавайтесь, гвардейцы! Кто сдастся — будет жить!
Нашлись те, кто послушался моего приказа, они падали на колени. Лишь пара десятков человек продолжали сопротивление, пытались вырваться из нашего окружения.
Я вырубил еще двух мощных бойцов и крикнул оставшимся наиболее стойким гвардейцам:
— Падайте ниц! Будете отпущены на свободу!
Несколько бойцов упали.
Битва сходила на нет! Одним из последних противников оказался довольно искусный воин. Он своей дубинкой сразил уже несколько повстанцев. Пришлось дать знак. Мой боец иголкой из трубки поразил сопротивлявшегося в шею. Затем зачем-то ударил поверженного противника еще и дубинкой по голове.
Пленных связывали. Они почти не сопротивлялись. Бой закончился нашей безоговорочной победой.
Я поинтересовался, удалось ли уйти кому-то из гвардейцев. Вроде, нет. Предместья города были зачищены от защитников власти Нитупа.
Глава 11
После уничтожения лагеря гвардейцев нужно было взять хорошо укрепленную крепость в центре города. Внутри жила знать, наиболее обеспеченные граждане и местная власть.
Решили действовать хитростью, чтобы не идти на откровенный штурм с неизбежными большими потерями: в крепости было немало гвардейцев, охранявших стены и покой знати.
— Давай быстро переоденемся и сразу в крепость, — крикнул я Александру.
Атаман ответил:
— Так и сделаем! Ворвемся на плечах успеха.
Несколько десятков бойцов переоделись в одежду гвардейцев, я по такому случаю надел на себя богатое облачение их командира, мы вскочили на лошадей и ринулись к воротам Петропавловской крепости. Благо было недалеко. Пехотинцы последовали за нами.
У стен крепости я закричал: