— Это пройдет, — заверил он.
— Я хочу, но не могу. Я слышу то, что ты говоришь, Вадим, понимаю… Но чувствую по-другому. Мне хочется это сломать в себе, но я не знаю как, — призналась с отчаянием.
Она и правда хотела. Пыталась оттолкнуть злободневность своего положения, чтобы пробиться к какой-то точке опоры, но бессильно барахталась, тонула, вязла и никак не могла познать ту самую суть, которая должна была вытолкнуть ее на поверхность.
Вадим приподнялся на локте и, перебирая пальцами ее волосы, некоторое время смотрел на нее молча. В глаза цвета моря, в которых сейчас читалась безумная тоска.
— Не отдаляйся от меня, не надо. И не молчи. Я этого не люблю. Обещаю, все нежности во время секса буду шептать только в левое ухо.
— Это значительно облегчит мое существование, — засмеялась она, обрадовав Шамрая этим неожиданно непосредственным смехом.
— Регина, конечно, наша жизнь теперь немного изменится, но она не станет хуже. И я не стану любить тебя меньше, — пообещал и будто удивился своей догадке: — Или ты думаешь, я буду меньше тебя любить? Реня, я же тебя не за уши полюбил.
Эти слова прозвучали так просто, но так жизнеутверждающе, что Регина снова рассмеялась, а Вадим снова порадовался проскользнувшим в ее смехе ноткам беззаботности.
— Я буду любить тебя еще больше…
— Это пока ты меня голой не увидел.
— Киса, ты читаешь мои мысли. Пойдем в душ.
— Вместе?
— Да. Помоемся, погреемся, я потру тебе спинку.
— Испугать тебя своей синей задницей?
— Допустим, меня сложно чем-то напугать. Даже не пытайся.
— Ты пойдешь в душ сам, а я сама, — на полном серьезе упрямилась она.
— Нет, пойдем вместе. И вообще, если ты собралась меня бросить, то у меня должен быть прощальный секс. Чтобы как в последний раз.
Регина расхохоталась, и Шамрай, воспользовавшись ее слабостью, быстро стащил с нее свитер. Спустив с плеч лямки бюстгальтера, стал целовать оставшиеся на коже красноватые следы.
— Шамрай, ты извращенец… я вся в слезах и соплях… кожа да кости… в зеркало на себя не могу смотреть, а ты меня хочешь? — то ли спросила, то ли констатировала с удивлением, ощущая всю муку и всю радость от его ласк.
— Смерть как хочу… — жарко выдохнул он и, просунув руки ей под спину, расстегнул крючки бюстгальтера. Стал целовать ее шею и грудь, понимая, что не сможет остановиться.