Агония

— Слав тебе, боженька, мне и не представить, — с усмешкой качнул головой.

— А мужика, с которым можно открыто и без комплексов говорить обо всем на свете, найти еще труднее.

— Так ты поговорить приходила? — иронично улыбнулся Вадим.

Соня захохотала, но ее хохот тут же перешел в вопль, когда в квартире птичьей трелью зазвенел дверной звонок:

— А-а-а-а, Светка пришла! — вскочила и одернула платье.

— Да, это она, — откинув одеяло, Вадим поднялся с постели и ушел в гардеробную, чтобы натянуть спортивные штаны. Не встречать же сестру в чем мать родила.

— Вадя, где моя сумочка? — кинувшись искать свой клатч, обежала круглую кровать.

— Не знаю.

— А чулки?

— Не помню. Внизу, наверное.

Смеясь, Соня сбежала по прозрачным стеклянным ступеням в гостиную.

— Точно, внизу…

Сумочку обнаружила на консоли около телевизора. Чулки валялись у дивана.

Усевшись, натянула один чулок на руку, но, обнаружив стрелку, с раздраженным выдохом стянула. Скомкала оба, выбросила в мусорное ведро на кухне и побежала за Вадимом. Он уже вышел в коридор, отделяющий жилую часть квартиры от входной двери.

— Чулки порвала, блин.

— Бедствие какое. — Вадим вытащил из шкафа куртку, пошарил по карманам и достал бумажник.

Соня влезла в туфли на высокой шпильке и открыла дверь.

— Я твои вещи из химчистки забрала… — начала Света, но оборвалась, — охренеть… Ты уже тут.

— Я тут как здесь, а здесь как там! — хохотнула Соня и чмокнула подругу в щеку. — Убегаю, некогда мне. И так опаздываю. Потом поболтаем, ладно? Вадя, денег дай.

— На, — сунул в декольте Сонькиного платья пятитысячную купюру, — и на чулки тебе останется.