— Конечно, — беспокоюсь, — сказала она.
— А почему? В океане много рыб. Больше. Умнее.
— Он мой муж.
— Закрой ставню.
— Сейчас уже утро. Почему нельзя…
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь подглядывал.
— Вокруг на много миль ни души.
— Закрой ставню!
Кети закрыла ставню, снова подошла к столу, пошарила в своей сумочке в поисках сигарет и, ничего не найдя, сердито защелкнула ее.
— Брось дергаться, — сказал Сай. — Мужья — одна видимость. Кусок бумаги с печатью и золотое колечко. Кто принимает мужа всерьез?
— Я, — сказала Кети. — Я его люблю.
— Любовь придумали для подростков. Такого зверя не существует.
— Вы ошибаетесь. Вы просто не знаете, что это т&ое.
— Я знаю больше, чем ты себе представляешь, детка, я знаю очень много. Например, что твой дорогой муженек насквозь испорчен. Ты ничего не сможешь сделать для него. Слишком поздно. .
— Нет, не поздно. Когда это дело кончится…
— Когда это дело кончится, появится другое, после этого еще одно и еще, и еще, и еще! Кого ты обманываешь? Себя? Я видел бездельников, таких, как Эдди, в тюрьмах по всей стране. Он весь прогнил! От него воняет! Господи, он в точности похож на меня! А я не такой уж подарок!
— Я не хочу вас слушать.
— Хорошо, не слушай. Тоже мне, великая воспитательница. Свяжи ему шелковый кошелечек. Чушь какая!
— Не говорите так, Сай, я не…
— Почему? Что ты мне сделаешь?