Бизнесмен

Оставшись в костюме, Цыганков решительно подошел к «нексии» и рванул шоферскую дверь. Я тоже переместился поближе, но не настолько, чтобы в полной мере ощутить вонь обгоревшего тела. Мне достаточно общего впечатления, которое вполне можно получить и с трехметровой дистанции. А детали пусть изучает профессионал. Что я смогу увидеть такого, что прозевает Цыган?

Труп не обгорел.

Это был Глеб.

В первый момент я его не узнал. Сказалось отсутствие очков, в которых я привык его видеть. Тех самых, без оправы, с тонкими золотистыми дужками. Оказывается, они здорово меняли его внешность.

Он не выглядел страшно. Вообще не выглядел мертвым. Как будто устал от дальней дороги и закемарил, обхватив руль и положив голову на руки.

Лев Валентинович взял труп за плечи и, морщась, выволок из машины. Положил лицом вниз на траву, присел рядом на корточки, задрал у него куртку на спине.

– Видите?

На пояснице было три раны. Две – с левой стороны, на уровне почки, и одна – справа, немного повыше. И еще одна рана – напротив сердца.

– Вижу… Пулевые?

– Они самые. Стреляли в упор, даже рубашка – видите? – опалилась.

– А куртка будто бы целая.

– Да, куртка не пострадала.

Цыганков выпростал из брюк и, срывая пуговицы, закатал клетчатую рубашку Глеба. Долго рассматривал продырявленную поясницу, совал указательный палец в раны. Потом перевернул труп на спину. Я убедился, что лицо покойника не разбито, отсутствуют следы даже самых слабых побоев, и отошел, решив, что будет больше пользы, если займусь осмотром машины.

Ничего интересного в машине я не нашел. Спинка водительского сиденья была целой, без пулевых отверстий. Не видно было повреждений и в панели приборов. Очки Глеба нигде не валялись. Я заглянул в багажник: запаска, домкрат, пара ключей и компрессор для подкачки колес.

Закурил, стал ждать, пока профессионал закончит осматривать труп. Его дотошность меня раздражала. В любую минуту могут появиться менты, и хотя ничего серьезного они нам предъявить не сумеют, объясняться с ними мне не хотелось. Тем более, что через какое-то время они докопаются, где Глеб работал, увяжут его убийство с гибелью Кушнера, и тогда нового вызова на допрос не миновать.

Сдирая с рук перчатки, Цыганков выпрямился и подошел ко мне.

– Так и оставим? – Я кивнул на труп.

– Да, не волохать же его обратно. Пусть головы поломают…

– Злой ты, Валентиныч, не любишь своих бывших коллег. Пошли? – Я протянул ему плащ.

Цыганков перебросил плащ через левую руку, а в правой понес использованные перчатки.