Мне показалось, что Рамис хочет что-то сказать, и я, ослепленный чувством победы, приблизился и наклонился к нему.
Сколько дураков уже попалось на эту удочку?
Я оказался очередным.
Он схватил меня под колени и дернул. Я упал, машинально выполнив страховку, так что сумел уберечь голову от удара. Как только спиной коснулся бетона, обеими ногами лягнул Татарина, но попал ему куда-то в плечи и руки, так что ущерба не причинил.
Мы снова сцепились.
Мне показалось, что теперь против меня борются сразу два Татарина. Я молотил одного, а второй в это время душил меня железными руками, колошматил затылком о бетон, рычал и брызгал слюной.
Я почувствовал, что начинаю вырубаться.
Я ударил его по глазам. Почти целиком засадил большой и указательный пальцы в глазницы. От крика Татарина содрогнулся фундамент. Я отдернул руку, решив, что ему достаточно.
Хрен там!
Он укусил меня в шею.
Он укусил меня в шею. Не меняя положения рук, которые почти сдавили мое горло до размеров молочной бутылки, Рамис наклонился и попытался оторвать мне кадык.
Даже не знаю, как мне удалось вывернуться. Адамово яблоко я защитил, но кожу на шее он таки здорово прихватил. Чуть не вырвал вместе с мясом.
Меня впервые пытались загрызть.
Честно скажу – страх, который я пережил, не идет ни в какое сравнение с теми чувствами, которые испытываешь под стволом пистолета. Пистолет – это все-таки что-то цивилизованное, современное. А вот впивающиеся в кожу клыки…
Перед глазами у меня замельтешили черные мушки и начали расплываться радужные круги. Верные симптомы недостатка кислорода. Еще миг – и я потерял бы сознание.
Я ударил.
Этот удар мне когда-то продемонстрировал Мастер. Нечто из арсенала ушу, наносимое тремя пальцами, сложенными хитрым образом. Я никогда его не отрабатывал. И никогда не применял в боевой ситуации.
А сейчас применил.
Я ударил Татарина почти в то же место, за которое он пытался меня укусить.
Своего рода «око за око».