– У меня была поздняя репетиция, – слышу свой скрипучий голос.
Врать родителям я начала только после встречи с Кравцовым. Это невыносимо и тяжело, но, к сожалению, иначе нельзя. Если они узнают, обязательно захотят вмешаться. Само собой, из лучших побуждений. Начнутся долгие разговоры по душам, выяснение планов Саши на будущее и попытки нас поженить. Ни ему, ни мне это не нужно. Наш роман неизбежно движется к финалу, и мы оба понимаем, что совместного будущего у нас нет. Я просто хочу использовать оставшееся время по максимуму, без навязанной Кравцову ответственности и чувства вины. Не собираюсь я ни для кого быть обузой и ярмом на шее.
Никто ничего не должен знать.
Точка.
– Варя нам сказала про репетицию, и мы были готовы подождать.
– Я закончила очень поздно…
– Мы ждали в машине до десяти вечера, – перебивает мама. – А потом папа решил поговорить с консьержкой.
– Вы могли мне позвонить…
– Мы хотели сделать сюрприз. Ты стала редко нас навещать, все время куда-то спешишь, не остаешься на ночь, – перечисляет мать, и я понятия не имею, что придумать в ответ, как усыпить их бдительность. – Почему ты не сказала, что съехала из общежития?
– Боялась, что вы будете волноваться, – выдаю единственное, что приходит в голову, и почти не вру.
– Олеся, мы с папой волнуемся, когда не понимаем, что с тобой происходит. Ты обещала, что познакомишь нас со своим молодым человеком, когда он вернется из Парижа, – с упреком напоминает мама. – Если он не готов, может, тогда не стоило начинать жить вместе?
Они решили, что я живу с Виком? Боже, это какое-то безумие. Что за дурацкий день?
– Мам, мы подумали, что сначала нужно попробовать…
– Что попробовать? – она снова не дает мне договорить. – Я всегда считала, что ты у меня девочка разумная и ответственная.
– Мам…
– И знаешь себе цену.
– Мам…
– Я не против отношений до брака, но начинать строить семью с сожительства, тайком от родителей…
– Мама! – повышаю голос, чтобы она меня, наконец, услышала. – Мы собирались сказать.
– Когда? – строго уточняет мама.