– Восьмого марта, – сочиняю на ходу. – Представь себе, тоже хотели сделать сюрприз!
В динамике повисает многозначительная тишина, а я удручённо думаю, как буду выпутываться из всей этой паутины лжи. До восьмого марта всего три недели. В крайнем случае, скажу, что у меня роман с женатым мужчиной, который снимает мне квартиру, и это объяснит, почему я не хочу его им представлять.
– В следующую субботу, – категорично заявляет мама. – У отца день рождения. Вот и отметим все вместе. Ждем вас к трем часам. Не опаздывайте, пожалуйста.
– На даче или в городе? – озвучиваю вопрос упавшим голосом.
– На даче. Отец баню натопит, семгу на гриле приготовит.
– Хорошо…
– Не слышу энтузиазма в голосе. У тебя точно все хорошо?
А ты и не спрашивала, хорошо ли у меня, мам.
– Отлично, жду с нетерпением встречи, – говорю вслух.
– Олеся, пожалуйста, больше никаких сюрпризов, – смягчившись, отвечает мама. – Мы с отцом места себе не находим, когда ты что-то от нас скрываешь. Сама понимаешь, какие сразу мысли лезут в голову.
– Извини, мамуль.
– Извиняю, – слышу в ее голосе улыбку и облегченно выдыхаю. – Как ты себя чувствуешь?
– Лучше всех.
– Слава богу. Помнишь, что в мае обследование?
– Помню, мам, – глухо отзываюсь я.
– А Виктора предупредила?
Черный внедорожник впереди начинает наконец-то двигаться, спасая меня от очередной неминуемой порции лжи.
– Прости, мамуль, надо ехать. Созвонимся на днях. – быстро попрощавшись, я сбрасываю вызов.
Бессмысленно пытаться объяснить… Они не поймут. Никто не поймет. Пока не окажется на моем месте, а я свое место худшему врагу не пожелаю.
В квартиру Кравцова я захожу абсолютно разбитая и придавленная грузом непреодолимых обстоятельств. Вот уж не думала, что когда-нибудь окажусь в безвыходной ситуации, в которую загнала себя сама. Своим же враньем. Мне тошно от мысли, что однажды все узнают, какая я трусиха.