— Ванилька, не пугай меня. Скажи хоть словечко.
Лицо Захара уже в нескольких сантиметрах от моего, так что успеваю только вдохнуть побольше воздуха, прежде чем его рот накрыл мои губы. Чувственный, приправленный нежной страстью поцелуй окончательно лишает меня дара речи.
— Зар, это ты меня пугаешь. Я как-то больше привыкла к злому рыку днём и страстному сопению по ночам. А оказывается, ты тоже умеешь быть открытым.
— Только сильно не привыкай, Ванилька. Это в порядке исключения и компенсации.
Шепчет прямо в губы, завершая новым томным поцелуем, что я за секунды превратилась в лужицу.
— Не буду, Захар, — кое-как выдыхаю я и тут же дёргаюсь от щелчка моего ремня, прозвучавшего как-то громко в тишине салона машины.
Точно, мы же куда-то ехали и вот приехали на ночь глядя.
Яровой возвращается на своё сиденье, а я, пытаясь скрыть смущение и совсем неуместную неловкость, начинаю осматриваться вокруг.
Увиденное, в качестве хороших ворот перед капотом и каких-то домиков вдалеке, ни о чём мне не говорило.
— Это мы где, Панталонович?
— Скоро узнаешь. Тебе понравится.
Да?!
Выползаю наружу и спрыгиваю вниз с высоты подножки джипа под недовольное кряхтение Захара, любящего пожамкать моё тело пока якобы помогает осуществить безопасный спуск.
— Это твоё тайное убежище, вроде как то самое место, где такие парни как ты выпускают пар?
На улице уже совсем темно и только красивые кованые фонари освещают дорожку к поселению.
— Это ты намекаешь на какие-нибудь запрещённые бои и толпы девок?
Неопределённо пожимаю плечом, не желая признаваться, что мой опыт в общении с мужчинами уж очень ограничен, чтобы знать все возможные пристрастия.
— Ванилька, ты как всегда оригинальна. Пошли тогда раз догадалась. Познакомлю с организатором этой клумбы разврата.
Подхватывает мою руку, чтобы уложить на сгиб своего локтя, но пальцы не отпускает, видимо, чувствуя, что я готова дать задний ход.
Неохотно повинуюсь, и только ради того, чтобы не выглядеть со стороны шавкой, которую тянут на привязи.