— Фи, Яровой, как пошло! Нет, я хочу, чтобы мы поехали с тобой на самое обычное свидание, а дальше … как сложится.
Несколько секунд, рассматривая меня, он не верит, но я его не тороплю. Впереди целая ночь и еще более длинная жизнь. Методично оттираю красивые пальцы от крови, не забывая дуть на особо страшные ранки.
— Ники, я боюсь. Очень.
Демонстративно хмыкаю.
— Ого! Такой большой и боишься. Думаешь, я тебя прикончу где-нибудь под кустом.
— Боюсь, ты меня сейчас соберёшь по кусочкам, а потом, уходя, как вмажешь об косяк. Я это уже проходил и сыт по горло.
Поднимаю голову, прекращая своё успокаивающее нервы занятие.
— Интересно выходит, Зар. Значит, у нас только ты такой хрупкий сердцем и уверенный в стопроцентную скотность рода людского?! А?
Кривит губы и недовольно сверкает глазами, но не уходит и даже руку свою из моих пальцев не выдёргивает, только плотнее обхватывает мою ладонь.
— Хочешь сказать, что мне, застав любимого человека, трахающего мою начальницу до её же поросячьего визга, хочется верить тебе вот так просто? Ты тогда в клубе в меня ромашками и признаниями тоже не кидался, да и потом с шумом просрал номинацию года “Лучший Ромео современного века”. Секс с тобой убийственный в хорошем смысле слова, но этого недостаточно, если ты хоть как-то планируешь остаться рядом с малышом после его рождения.
Ударила в самое больное место, но не знаю, как ещё достучаться до этого Бога саморешений.
— И если что, то лично я не собираюсь никуда уходить и стучать тобою о косяк. Максимум, если доведешь до ручки, стукну тазиком.
— А если ты не сможешь? Что, если, кроме секса, я тебе ничего не смогу дать?
— Яровой, не смеши мои трусики. Так и скажи, что трусишь и боишься идти на свидание.
Ну всё! Мои познания психологии, которые и так с горошину, пришли к концу.
Панталонович молчит, буря меня тяжёлым взглядом из-под бровей.
— У меня были проблемы с женой, — буквально с силой выдавливает из себя по слову.
— Я так и поняла. Ну, главное, что не с законом.
Морщит лоб, пытаясь оценить мой юмор.
— Ладно, Захар, славно поболтали, а теперь я спать.