— Ближе, Земляникина, я не кусаюсь.
— Да неужели! — вырывается из меня, так как я точно помню, кусается и ещё как.
Его брови взлетают вверх на мой необдуманный выпад, но делаю любимое лицо «сковородка» и смело шагаю к столу.
— Посмотрите, узнаёте? — и указывает кивком головы на тот самый бумажный веер.
Приглядываюсь. Конечно, узнаю. Сложно саму себя не узнать. Пусть это даже чёрно-белые распечатки, по всей видимости, с камер наблюдения. Сказать, что я не удивлена, это нагло соврать.
— Естественно. Фотки старые. К чему эта показательная порка, Захар Пантелеймонович? Не думаю, что прогулка по парку, езда на общественном транспорте и выход в кино имеют черты вселенского заговора против мира.
Яровой ухмыляется. И всё, но по спине у меня бежит холодок. Страшный мужчина, и это я не про его внешность.
— Кто это? — тычет пальцем в моего бывшего, тогда ещё настоящего.
— Вы же знаете.
Он молчит, даже не глядя на меня. Делаю короткий вдох и чувствую запах его парфюма. Как в ту ночь. И снова чёрт!
— Это мой парень. Бывший с некоторых пор. Райданов Владимир.
— И как давно бывший?
— С некоторых.
— Точнее.
— Посекундно?
— Вероника Андреевна! — повышает он голос, а по мне словно плетью ударили.
— Два месяца назад. С хвостиком.
Не считала, так как с тех пор у меня появились более интересные занятия- поиски работы и незапланированная беременность, но, естественно, обо всём этом молчу.
— А это? — и он переворачивает парочку чистых листов изображением вверх.
Сглатываю. Слишком громко.