— Думать вредно, Захар Панталонович, а вам тем более пора в командировку, так что счастливого пути.
Мужчине тарелку пришлось перехватить, чтобы остатки моего завтрака не коснулись масляными пятнами ткани. Отворачиваюсь к кофемашине и начинаю возиться с приготовлением напитка.
— Хочешь поскорее от меня избавиться, Ванилька? — с таким грудным придыханием шепчет мне на ушко Захар, выбивая по коже толпу мурашек и тахикардию в груди.
— Вам показалось.
— Да неужели?
Горячая ладонь легла мне на бедро, слегка его сжимая. Всё, теперь можно официально объявлять о начинающемся торнадо в моём теле. Слабачка ты, Земляникина, никакой силы воли!
— Конечно, вам уже пора креститься начинать, а то всякая блажь мерещится.
— Ванилька, вернусь, и тогда ты одним ананасом не отделаешься.
— Захар Пантелеймонович, вы, между прочим, сейчас беременной женщине угрожаете сексуальными играми, — профессорским тоном учу жизни, при этом понимая, что уже два раза сахар положила.
Капучино испорчено.
— А мы осторожно, нежно и очень аккуратно.
— Ой, вы слышите? — мужчина ведётся и тоже замирает, даже дыхание задерживает. — Ну точно! Часики тикают — тик- так, тик-так, значит, ехать вам пора.
— Земляникина, я тебя сейчас укушу, — рычит он.
— Не надо! А то снова прививки против бешенства.
Захаров рычит, и я, рискуя свернуть собственную шею, изгибаюсь в три погибели и отпрыгиваю в сторону.
— И да, Захар Пантелеймонович, не забудьте вернуться вовремя. В субботу у меня отгул и у нас уже планы.
Голубой взгляд леденеет.
— У кого это у вас? И какие планы?
— У нас — это я и мои подруги. А планы? Ну, какие у девочек бывают планы на выходные?
Шоппинг, мороженое и бесконечные беседы обо всём сразу.