Операция «Арлекин»

— Зачем убить, Ригер?

— Не знаю, герр Шмидт. Могу предполагать, что это как то связано с Северной Ирландией и новым взрывом насилия там. Фрау Тэтчер склонна к радикальным шагам.

— И вы считаете, что в ГДР действует что-то вроде… группы убийц МОССАД?

— Боюсь, это более чем возможно, герр Шмидт.

Шмидт принял решение.

— Ни с кем больше об этом не говорите, Ригер. С американцами тем более. Я скажу вам о принятом решении позднее.

Бонн, Германия. Март 1989 года

Открывшиеся обстоятельства интереса британской и американской разведок к генералу Половцеву были политическими, так что сам Шмидт и даже доктор Вик — принять подобного решения не могли. Но принимать решение было необходимо и потому доктор Вик попросил о встрече своего бывшего начальника, министра иностранных дел, лидера Свободных демократов, младшего партнера в правительственной коалиции и вице-канцлера Ганса-Дитриха Геншера.

Геншер принял Вика на одной из дач, которые использовались для своих целей германским МИД. Это был не замок, а скорее коттедж на берегу Рейна. Было тихо, был закат, и снег только что сошел, оставив землю дожидаться настоящей весны.

Геншер, этот политический динозавр, стоял на берегу Рейна и смотрел вдаль. Куда? Конечно же на Восток — он смотрел туда, где осталась часть его родины, места, где он родился и вырос. Геншер был самым высокопоставленным беженцем с той стороны, вторым человеком в Германии.

— Посол, — бросил он не оборачиваясь

— Герр министр…

Оба они хорошо знали друг друга — посольство в Москве всегда относилось к стратегическим. Не только выживание — но и нормальная жизнь ФРГ сильно зависела от восточного гиганта — противостояние с ним требовало денег, сотрудничество позволяло эти деньги заработать. Германия получала дешевый советский газ, поставляя в обмен промышленные товары. При Вике случился неприятный инцидент — было сорвано подписание крупнейшего контракта, по которому «Даймлер-Бенц» обязывался выпускать в СССР свои грузовые автомобили на заводе в Набережных Челнах.[81] Но все сорвалось из-за краха политики разрядки. Вик помнил это до сих пор.

— Поступила новая информация. Нужен совет, как поступить.

Геншер не ответил, он продолжил наблюдать за буксиром, тянущим баржи по Рейну.

Исходя из того, что говорил Вик, он уловил главное — британцы и американцы или сцепились или вот-вот сцепятся. Надо было выбрать сторону.

И те и другие друзьями Германии, по сути, не были. Они были гарантами независимости ФРГ, держали тут свои армии. Но друзьями их назвать было нельзя. Геншер смотрел далеко, и он понимал, что Европа и Великобритания — это не одно и то же. Отнюдь не одно и то же — у них разный исторический опыт и разная судьба.

Маргарет Тэтчер вела себя не просто безобразно — она вела себя вызывающе. Великобритания вступила в ЕС одной из последних, обставила вступление кучей условий и постоянно торпедировала любые общеевропейские инициативы. Например, прямо сейчас в Лондоне шла политическая схватка за то, ввести ли в Великобритании метры или оставить футы. Кроме того, миссис Тэтчер потребовала пересмотреть долю Великобритании в общем финансировании, ее фраза «Я хочу назад свои деньги!» уже стала крылатой.

Американцы мало чем лучше, но от англичан они отличаются — у них много денег и они хорошо платят.

И потом… просто невероятно, что англичане пошли на такое. Совершить убийство советского генерала, они что — рехнулись? МОССАД убивает террористов и ученых в странах третьего мира. В Сирии полно советских военных советников — но МОССАД их не трогает. А почему?