— Я знаю, — ответила Анна. То, что Эвгар пришел к ней, означало только одно: с Джоном что-то не так. Он не выдает им информацию о документах, собранных отцом — значит, сведения нужно из него извлечь. И хорошо, что Эвгар приехал для разговора, а не позвал Дерека, который привел бы Анну и Джона в казематы инквизиции и взялся бы за привычную работу.
“Я не видела от Дерека ничего, кроме добра, — подумала Анна, — но я не могу не думать о нем без отторжения и гнева. Потому что люблю Джона. Потому что ушла сама, как и хотела”.
— Самое уникальное в нем то, что он не открывает мне свои секреты, — с нескрываемой горечью признался принц. — Ваш дядя с удовольствием согласился на сотрудничество с нами, но даже при всех его знаниях он не смог извлечь из Джона сведений о бумагах Гейба Коннора. Это очень человечно, вы не находите?
Значит, Джона пытают. Анна представила голову со снятой черепной крышкой и десятки инструментов, вонзенных в механический мозг, чтобы извлечь из глубин разума то, что удовлетворит допросчика. И дядюшка Итан всеми силами старается добыть нужную информацию из неподатливого арниэля — принца, который выпустил его из-за решетки, следует порадовать, но Джон молчит, и Итан приходит в бешенство…
— Нахожу, — согласилась Анна. — Стойкость и нежелание предавать близких это в самом деле человечно.
Эвгар улыбнулся, и Анне показалось, что он сейчас вновь попробует проникнуть в ее мысли — но теперь здесь не было Дерека, который мог бы его остановить. С момента их приезда в столицу прошло три дня, Дерек никак не проявился, а Анна не стала его искать.
Должно быть, он занят переездом из квартала святого Сонти. Не стоит ему мешать.
— У меня была мысль о том, чтобы превратить вас в наживку, — признался принц. — Трудно видеть, как любимую женщину терзают и мучают, и сохранять молчание.
Да, Джон пытался уберечь Анну именно от этого — и оказался слабее своего стремления как раз потому что в нем было слишком много любви.
— Так что ж вас удержало? — спросила Анна резче, чем собиралась.
— Вы мне нравитесь, — беспечно признался Эвгар. Анна удивленно посмотрела на него, не задавая новых вопросов, и он продолжал: — И моему другу Дереку вы тоже нравитесь. Кстати, почему вы не спрашиваете, как он?
— Потому что вряд ли его пытают! — выпалила Анна. Что плохого может случиться с Дереком Тобби? Наверняка полирует новую медаль и кладет в сундучок очередную стекляшку с мерзким содержимым. Чем бы ему еще заниматься?
Анна старательно раздражала себя, чтобы не думать о том, сколько Дерек успел сделать для нее за эти дни — видимо, Эвгар это понял, потому что поставил бокал на низенький столик с перламутровой инкрустацией, который отец купил в Поднебесной империи, и мягко произнес:
— Вы знаете, Анна, на свете не так уж много людей, которым вы нужны живой и здоровой. Друзья вашей семьи, которые прикидывали, за кого из их сыновей вы пойдете замуж, моментально отвернулись, когда ваш отец умер. После всего, что случилось, ваша репутация, скажем так, слишком скандальна, чтобы вы блистали в свете. Ваш дядюшка спит и видит, как бы исхитриться и свернуть вам голову — с вашими знаниями об арниэлях вы для него конкурент. Я? Не стоит выдавать желаемое за действительное. Да, вы прелестная барышня, но в столице таких, как вы — на монетку пучок. Вы нравитесь мне не настолько, чтобы разрушить мой покой. Остается только Дерек. У него, конечно, свой букет добродетелей, но я клянусь вам — цветочки в этом букете не самое страшное, что вы можете увидеть. У тех людей, которых вся столица считает порядочными, букеты намного гаже.
Анна вздохнула. Сделала глоток из бокала — вино в самом деле было хорошим. Такой человек, как Эвгар, не стал бы пить дешевку.
— Вы пришли, чтобы поговорить со мной о Дереке?
— Он расстроен, — сообщил Эвгар, и Анна невольно ощутила укол стыда. — А я не хочу, чтобы важные для меня люди были несчастны. А еще я хочу, чтобы вы пообщались с Джоном. И убедили его в том, что сохранять молчание — неразумно.
Эвгар сделал паузу и признался:
— Я люблю, когда люди работают на меня по собственной воле, а не потому, что я приставляю пистолет к их виску. Проявите разумный эгоизм, Анна. Будьте умницей. Убедите Джона отдать мне бумаги вашего отца. Я вернул вам дом и деньги — и могу вернуть арниэлей. Отправлю вашего дядюшку за решетку так, что он оттуда уже не вернется.
Анна задумчиво посмотрела на белоснежные розы в высоких вазах у камина. Сейчас, зимой, они были безумно дорогими, но принц не пожалел денег — когда Анна вошла в дом, в нем плавал тонкий цветочный аромат. Эвгар дарит ей розы, а может взмахнуть рукой, и Анна поковыляет допрашивать Джона, как послушная кукла.