Количество вина, которое она дает в обмен за английское сукно, не определяется относительными количествами труда, затрачиваемыми на производство того и другого, как было бы в том случае, если бы оба товара производились или только в Англии, или только в Португалии.
Английские условия могут быть таковы, что на производство сукна станет требоваться годичный труд 100 человек, а если бы Англия попыталась производить вино, то потребовался бы годичный труд 120 человек. При таких обстоятельствах Англия нашла бы для себя выгодным ввозить вино и уплачивать за него вывозом сукон.
Производство вина в Португалии может потребовать годичного труда только 80 человек, а для производства сукна в ней, быть может, нужен годичный труд 90 человек. Вследствие этого Португалии может быть выгодно вывозить вино в обмен за сукна. Такой обмен может иметь место, несмотря даже на то, что товар, ввозимый в Португалию, производился в ней при помощи меньшего труда, нежели в Англии. Хотя она и могла бы производить сукно трудом 90 человек, но она ввозила бы его из страны, где требуется на его производство труд 100 человек, потому что для нее может быть более выгодным употребить свой капитал предпочтительно на производство вина, за которое она получила бы из Англии больше сукна, чем произвела бы сама, переведя часть своего капитала из виноделия в суконную мануфактуру.
Итак, Англия давала бы продукт труда 100 человек в обмен за продукт труда 80 человек. Подобного рода мена не могла бы иметь места между отдельными лицами одной страны. Невозможно труд 100 англичан обменять на труд 80 других англичан, но продукт труда 100 англичан может быть обменен на продукт труда 80 португальцев, 60 русских или 120 ост-индцев. Легко объяснить причину разницы, которая существует в этом отношении между одной страной и многими: она зависит от живости, с которою капитал постоянно переходит из одной провинции в другую в одной и той же стране для отыскания более выгодного употребления, и от затруднений, встречающихся при перемещении капитала из одной страны в другую[17].
Капиталистам Англии и потребителям обеих стран, без сомнения, было бы выгодно, если бы как вино, так и сукно, производились бы при таких обстоятельствах в Португалии и если бы, след., английские капиталы и искусство, употребляемые на производство сукна, перешли для этой цели из Англии в Португалию. В таком случае относительная ценность этих двух товаров определялась бы тем же правилом, как если бы один из них был произведением Йоркшира, а другой – Лондона; и во всех других случаях, если капитал свободно притекает в ту страну, где находит более выгодное употребление, не может быть никакой разницы в уровне прибыли и никакой другой разницы в действительной или выраженной в труде цене товаров, кроме той, которая происходит от прибавочного количества труда, необходимого для доставки их на различные рынки, где им предстоит поступить в продажу.
Опыт, однако, учит, что выходу капитала препятствуют следующие причины: воображаемая или действительная опасность, предстоящая капиталу, который перестает находиться под непосредственным контролем своего владельца, и естественное отвращение, которое чувствуют все люди к оставлению своей родины и связей и к подчинению себя со всеми своими застарелыми привычками иноземному правительству и новым законам. Эти ощущения, ослабления которых я не желал бы быть свидетелем, побуждают большую часть людей, обладающих собственностью, охотнее довольствоваться низким уровнем прибыли в их собственной стране, нежели искать более выгодного употребления своего богатства в других странах.
После того как золото и серебро были избраны всеобщим орудием обращения благодаря торговому соперничеству, они распределились между различными странами мира в таких пропорциях, которые соответствовали бы естественной цене, какая имела бы место, если бы никаких подобных металлов не существовало и если бы международная торговля была простою меновою торговлею.
Так, сукно не могло бы ввозиться в Португалию, если бы не продавалось там за большее количество золота, нежели сколько стоило оно в стране, вывозящей его; точно так же вино не может ввозиться в Англию, если оно не продается здесь дороже того, что стоит в Португалии. Если бы эта торговля была простою меновою торговлею, то она продолжалась бы лишь до тех пор, пока Англия могла бы производить сукна столь дешево, что, занимаясь этим делом, получала бы за данное количество труда более вина, чем занимаясь виноделием, а также и до тех пор, пока португальская промышленность давала бы противоположные результаты. Предположим теперь, что в Англии открыли такой способ виноделия, что ей стало более выгодным разводить виноград самой, чем ввозить вино; в этом случае Англия, естественно, перевела бы часть капитала из иностранной торговли во внутреннюю; она перестала бы производить сукно для вывоза, а приготовляла бы вино для своего потребления. Денежная цена этих товаров определялась бы соответственно этому. Вино в Англии понизилось бы, а сукно оставалось бы в прежней цене, между тем как в Португалии не наступило бы никакого изменения в цене как того, так и другого товаров. Сукно продолжали бы в течение некоторого времени вывозить из Англии в Португалию, потому что цена его продолжала бы оставаться там более высокою, нежели в Англии; но португальцы платили бы за него не вином, а деньгами до тех пор, пока накопление денег в Англии и уменьшение их количества за границей не подействовали бы так на относительную ценность сукна в обеих странах, что вывоз его из Англии перестал бы быть выгодным. Если бы улучшение в виноделии было весьма значительно, то для обеих стран стало бы более выгодным поменяться занятиями: Англии – производить все количество вина, а Португалии – сукно для потребления обеих стран; но это могло бы произойти только вследствие нового распределения драгоценных металлов, которое возвысило бы цену сукна в Англии и понизило бы ее в Португалии. Относительная цена вина понизилась бы в Англии вследствие действительных выгод от улучшения в производстве, иными словами – поднималась бы естественная цена его; но относительная цена сукна повысилась бы в этой стране вследствие накопления денег.
Так, предположим, что до открытия улучшенного способа виноделия в Англии вино продавалось здесь по 50 ф. за бочку и что цена известного количества сукна была 45 ф., тогда как в Португалии то же количество вина продавалось по 45 ф., а то же количество сукна по 50 ф.; в таком случае вино вывозилось бы из Португалии с прибылью в 5 ф., а сукно из Англии с такою же прибылью.
Предположим также, что после введения улучшения вино падает в Англии до 45 ф., сукно же остается в прежней цене. Всякая торговая сделка есть сделка свободная. Пока негоциант имеет возможность купить сукно в Англии за 45 ф. и продать его с обыкновенною прибылью в Португалии, он будет продолжать вывозить его из Англии. Все дело его состоит лишь в покупке английского сукна и в уплате за него векселем, который куплен им на португальские деньги. Что станется с этими деньгами, до этого ему нет дела, ибо, сделав перевод векселя, он рассчитался со своим долгом. Сделка его, без сомнения, регулируется теми условиями, при которых он может получить этот вексель; но он знает их своевременно и не обращает никакого внимания на причины, которые могут оказать влияние на рыночную цену векселей или на вексельный курс.
Если рыночные условия благоприятствуют вывозу вина из Португалии в Англию, то негоциант, вывозящий вино, будет продавцом векселя, который будет куплен или негоциантом, ввозящим сукно из Англии, или тем лицом, которое продало ему вексель; таким образом, негоцианты двух стран, вывозящие товары, получают за них плату, не имея надобности переводить монету из одной страны в другую. Деньги, израсходованные в Португалии лицом, ввозящим сюда сукно, будут уплачены лицу, вывозящему из Португалии вино, помимо всяких прямых сношений между ними, и при помощи того же векселя лицо, вывозящее сукно из Англии, будет уполномочено получить его ценность от негоцианта, ввозящего вино.
Но если бы цены вина были таковы, что вино не могло бы вывозиться в Англию, то купец, ввозящий сукно, точно так же купил бы вексель; но цена этого векселя была бы выше вследствие того, что продавец его знал бы, что на рынке нет обратного векселя, посредством которого можно было бы окончательно уравнять платежи между двумя странами; продавец векселя мог бы знать, что серебряная или золотая монета, которую он получит в обмен за свой вексель, должна быть действительно препровождена к его корреспонденту в Англию, чтобы дать ему возможность уплатить по тому требованию, которое он, продавец, уполномочит предъявить ему, и, след., он мог бы внести в цену своего векселя все издержки, которые ему предстоит понести вместе со справедливою или обыкновенною своею прибылью.
Итак, если эта премия на английский вексель равняется прибыли от ввоза сукна, то ввоз с течением времени прекратится; но если она будет не выше 2 %, если для того, чтобы иметь возможность уплатить 100 ф. долгу в Англии, необходимо отдать 102 ф. в Португалии, между тем как сукно, стоящее 45 ф., продавалось бы за 50, то сукно будет ввозиться, векселя будут продаваться и монета будет вывозиться до тех пор, пока уменьшение денег в Португалии и накопление их в Англии не произведут такого состояния цен, что станет невыгодным продолжать далее эту торговлю.
Но уменьшение количества монеты в одной стране и увеличение его в другой действуют на цену не только одного товара, но всех, след., как вино, так и сукно поднимутся в цене в Англии, тогда как в Португалии понизится и то, и другое. Сукно, которое стоило в Англии 45, а в Португалии 50 ф., понизилось бы в последней стране до 49 или 48 ф., а в Англии поднялось бы до 46 или до 47 ф., и, по уплате премии за вексель, цена его не представляла бы достаточной выгоды, которая могла бы побудить какого-нибудь купца ввозить этот товар.
Итак, вот каким образом количество денег в каждой стране установляется в такой пропорции, какая необходима для регулирования выгодной меновой торговли. Англия вывозила сукно в обмен за вино, потому что вследствие этого промышленность ее становилась более производительною; она имела более сукна и более вина, нежели сколько могла сама произвести того и другого для собственного потребления; что касается Португалии, то она ввозила сукно и вывозила вина, потому что португальская промышленность нашла в производстве вина занятие более выгодное для той и для другой страны. Но если бы производство сукна в Англии или производство вина в Португалии встретили более затруднений или если бы для Англии увеличилась легкость производить вино, а для Португалии – производить сукно, то эта торговля немедленно прекратилась бы.
Положим даже, что в Португалии вещи остаются без всякого изменения, но что Англия находит, что в виноделии она может употреблять свой труд более выгодно: и в этом случае меновая торговля между этими двумя странами тотчас же изменится. И не только приостановится вывоз вина из Португалии, но произойдет новое распределение драгоценных металлов, которое предупредит ввоз сукна в Португалию.
И та, и другая страна нашли бы, может быть, выгодным производить для собственного употребления и вино, и сукно; но это повлекло бы за собою следующие результаты: в Англии подешевело бы вино, но вздорожало бы сукно, и потребители как вина, так и сукна могли бы покупать эти товары по более дешевой цене. Цена возросла бы в той стране, где было сделано улучшение. Там же, где не произошло никакого изменения, но где пришлось лишиться выгодной отрасли иностранной торговли, цены упали бы.
Однако эта выгода для Португалии только кажущаяся, ибо все количество вина и сукна, производимого в этой стране, уменьшилось бы, тогда как те же продукты увеличились бы в Англии. Ценность денег в известной степени изменилась бы в обеих странах: в Англии она понизилась бы, а в Португалии повысилась бы. Выраженный в деньгах весь доход Португалии уменьшился бы, между тем как определенный таким же способом весь доход Англии увеличился бы.
Итак, ясно, что улучшение в мануфактуре какой-либо одной страны ведет к перемене и распределению драгоценных металлов между различными странами мира; оно стремится увеличить количество товаров и в то же время вообще увеличивает цены в стране, где сделано было улучшение.
Для упрощения вопроса я предполагал доселе, что торговля двух стран ограничивается двумя предметами – вином и сукном, хотя каждый знает, что предметами ввоза и вывоза служит множество разнообразных товаров. Вследствие отвлечения денег от одной страны и накопления их в другой цена всех товаров изменяется: это благоприятствует вывозу множества других предметов, кроме денег, и тем делает менее чувствительным то действие на ценность денег в обеих странах, какого можно бы ожидать в другом случае.
ebooksa