Пропавшие девушки

Я наклонилась вперед, закрыв лицо руками. Плечи дрожали, а по ладоням сквозь пальцы катились крупные, соленые слезы. Из носа уже начало течь.

— О господи, милая, — проговорила Андреа, положив руку мне на спину. Заехав в переулок, она припарковалась вторым рядом и включила аварийные огни. — Я думала, ты на таблетках.

Я покачала головой. Волосы закрывали мне лицо, и она не видела, насколько мне плохо.

— Перестала принимать. Как раз перед Неизвестной. — Я захлебнулась икотой пополам с всхлипами. — Бросила таблетки.

— Зачем? — Андреа не смогла сдержать удивления.

— А ты как думаешь? Потому что он, черт возьми, хочет детей, — сказала — вернее, чуть ли не закричала — я в тесном салоне машины.

— Но почему ты на это согласилась? — более мягким голосом спросила Андреа, откинув назад мои волосы и заправив их мне за ухо.

Оторвав руки от лица, я вытянула их и повернула ладонями вверх. Делясь собственным недоумением.

— Черт возьми, понятия не имею! Может, не ожидала, что это на самом деле произойдет. И уж точно не ожидала, что появится труп в морге. — Я закрыла глаза, и на рубашку мне закапали горячие слезы.

— Ох, милая, — проговорила Андреа. Когда она обняла меня так, что мы обе вытянулись на приборной панели, и позволила мне плакать у нее на плече, я подумала, что из нее получится хорошая мать. А вот из меня точно нет. — Неделя — это не так уж долго, — проворковала она мне в волосы. — Можем прямо сейчас купить тест и так или иначе все выяснить, хорошо?

Я кивнула, вытирая глаза мокрыми руками, и попыталась глубоко вдохнуть, при этом не подавившись.

И позволила себе всего лишь раз представить, как совершу эту ошибку. Рожу миловидного мальчика, чьи глаза будут похожи по цвету на глаза Эрика, чтобы все заметили сходство, пусть даже оно не идеально. Мальчика, который напоминал бы меня на детских фотографиях, смеялся бы, как Мэгги в детстве. Внука для моей матери, долгожданный бальзам на раны. Как это было бы поэтично, позволить ей снова взять на руки ребенка, отдать ей часть утраченного. Немного невинности. Немного добра в мире.

Но я не могла позволить себе стать матерью для того, чтобы держать себя в узде. Потому что хорошо себя знала, знала, что, если подниму ставки — сделаю последствия своих неудач огромными и ужасными (ребенок, Господи, ребенок), — это меня не спасет. Я не могла стать матерью только потому, что прошла бы через роды. По крайней мере, я не смогла бы стать матерью, которую кто-нибудь захотел бы иметь. Это я знала наверняка, потому что во всех своих видениях я не могла позволить себе вообразить, что у меня будет девочка.

— Я не могу быть беременной, — прошептала я, рассердившись на себя, на свое проклятое состояние.

— Все хорошо, — ответила Андреа, поглаживая меня по спине.

— Я не могу, Андреа, — с большей уверенностью сказала я, всхлипывая. — Я этого не вынесу.

— Если ты не хочешь быть беременной, то и не надо, — сказала Андреа, уткнувшись лицом мне в темя.

— Эрик не поймет.

Тогда Андреа отодвинулась, коснулась руками моего лица и посмотрела мне прямо в глаза. Андреа. Почти что моя старшая сестра.

— Эрику необязательно об этом знать, — ответила она.