Там же.
Там же.
Там же.
Свадьба моя была 30 апреля 1907 г. в церкви Большого Царскосельского дворца.[…] В августе Их Величества пригласили нас сопровождать их на «Штандарте» во время путешествия по финским шхерам. Тут случилось несчастье, трудно объяснимое, так как на «Штандарте» всегда находились лоцмана. Был чудный солнечный день. В 4 часа все собрались в верхней рубке к дневному чаю, как вдруг мы почувствовали два сильных толчка; чайный сервиз задребезжал и посыпался со стола. Императрица вскрикнула. Мы все вскочили. Яхту начало кренить на правый борт; в одну минуту вся команда собралась на левый борт и стали заботиться об Их Величествах и детях. Государь успокаивал всех, говоря, что мы просто сели на камень. Матрос Деревенько кинулся с Наследником на нос корабля, боясь разрыва котлов, что легко могло случиться. Моментально у правого борта стали миноносцы, конвоирующие яхту, и детей с их няньками перевели на финский корабль. Государыня и я бросились в каюты и с поспешностью стали связывать все вещи в простыни, мы съехали с яхты последние, перейдя на транспортное судно «Азия». Детей уложили в большую каюту, Императрица с Наследником поместилась рядом, а Государь и свита в каютах наверху. Всюду была неимоверная грязь. Помню, как Государь принес Императрице и мне таз с водой, чтобы помыть руки… На следующий день пришла яхта «Александрия», на которую мы и перешли и жили две недели очень тесно, пока не пришла «Полярная Звезда». На яхте «Александрия» Государь спал в рубке на диване, дети в большой каюте, кроме Алексея Николаевича. Напротив — Государыня, около нее — Наследник с М. И. Вишняковой. Я спала рядом на диване. Наверху в двух маленьких каютах помещались княжна Оболенская и адмирал Нилов. Свита, в том числе и мой муж, остались на финском корабле. Бедный «Штандарт» лежал на боку. День и ночь работали машины, чтобы снять его со скалы.
Танеева АЛ. (Вырубова). Страницы из моей жизни. Посвящается возлюбленной Государыне Александре Феодоровне // Русская Летопись. Издание «Русского Очага» в Париже. Кн. 4. Париж, 1922. С. 30–32.
Так отрадно было провести день именин Алексея на яхте среди моряков. […] Нилов с офицерами ему подарили мундирчик Гвардейского экипажа, который он надел на минуту после завтрака, но ни за что не хотел взять даже в руки треугольную шляпу.
Письмо Государя Матери — вдовствующей Императрице Марии Феодоровне. ГАРФ. Ф. 642. Оп. 1. Ед. хр. 2330.
Так как живете во славе и питаете славу Великого Самодержавца нашего Алексея Николаевича. Ах! Какое глубокое слово и неоцененная цифра. Не глубокий ли это привет о таком юноше. Показывай ему маленькие примеры Божьего назидания, во всех детских игрушках ищи назидания. Резвиться ему побольше давай: пущай резвится на все — как видел он невестой украшенной Божью славу и Твой пример глубоко, глубоко останется в душе его Духовного назидания, п[аче] ч[аяния] из дивных дивный, премудрый мудрец сей юноша. Наша мать слава есть на небесах. Наш отец — в вышнем чертоге. Будем надеяться, что там наслаждение без усталости и радость неописанная и за все это есть благо главное любви, а во-вторых храм и причащение. Коли бы во всем полюбить, не возгордиться, и будем здесь в славе, и на небесах в радости. Конечно, враг лезет, что мы у высоких и высоки, но это его коварность.[…]
Телеграмма Г. Е. Распутина М. И. Вишняковой // Град Китеж. 1993. № 1(13). С. 45.
Приветливое Царское Село все сияет под лучами зимнего солнца. Весь городок в снегу, а над ним ласково плывут низкие облака, и он точно смеется и радуется чему-то.[…] Меня ведут к большому дому с белыми колоннами, стоящему за высокой оградой. Вокруг него столпились замороженные зимой деревья. Этот белоснежный дом так велик и прекрасен, что я не могу на него наглядеться. Мне говорят, что это дворец, что в нем живет Царь нашей Русской земли и что сейчас я Его увижу. Мое сердце начинает биться быстро, быстро, до боли… Руки совсем заледенели в маленькой теплой муфте, нога делаются тяжелыми и словно прирастают к земле. Все мое маленькое существо дрожит при мысли, что исполнится самая заветная детская мечта: я увижу нашего Царя. Это волнение никем не внушено, оно само по себе волшебно рождается в детской душе, в которой уже родилась любовь к родине. Вот ворота широко раскрываются, и в них въезжает тройка, запряженная вороными конями, длинные волнистые хвосты лошадей почти касаются снежной дороги. Ими правит широкий кучер, одетый в синий казакин; у него длинная русская борода и много медалей на могучей груди. Сани пусты. Они подъезжают к дворцу и останавливаются у подъезда. Я напряженно жду… в висках стучат два молоточка, они отбивают секунды, которым нет конца… Вот на широких длинных ступенях показываются два лакея и останавливаются по бокам дверей, а третий спускается к саням. Еще минута, и в дверях показывается невысокая фигура казака, позади него идет маленький мальчик, одетый в морскую форму. Сердце сильно ударяется и замирает… Прежде чем мне сказали, кто этот казак, одетый в синюю черкеску с золотым позументом, я уже знаю, что это «Он» и что мальчик, спускающийся быстро по ступенькам, — наш Наследник. Вот Они сели в сани, вот Их покрыли синей полостью, вот лошади медленно едут к воротам; коренная гордо поднимает голову, пристяжные идут, танцуя, с выгнутыми вбок лебедиными шеями, под дугой звенит русский колокольчик свой свежий прозрачный звон; могучие статные фигуры полицейских, одетых в серое, вытягиваются, все руки одновременно прикладываются к козырьку и застывают. Тройка выехала за ворота и медленно проезжает мимо меня. Она проезжает так близко, что мое лицо опушается снегом от ее полозьев. Я вижу два лица: одно грустное и утомленное, другое — детское, смеющееся и розовое. Быстро промелькнули эти лица, но я охватила их очертания так четко, так ясно, что они на всю жизнь запечатлеваются в моей памяти. И сейчас мне светит тот же взгляд добрых синих глаз Царя, та же грустная улыбка, с которой Государь ответил мне на низкий поклон… Мне смеется то же прелестное личико Цесаревича, искрятся тем же детским любопытством большие лучистые глаза, и маленькая пухленькая ручка чинно прикладывается к матросской шапочке, на которой золотыми буквами написано: «Штандарт».
Офросимова С. Я. Царская Семья: из детских воспоминаний // Русская Летопись. Издание «Русского Очага» в Париже. Париж, 1925. Кн. 7. С. 227–229.
Дорогой мой маленький Алексей, Мама тебя крепко и нежно целует. Ужасно хочу тебя видеть. Твоя старая собственная Мама.
Письмо Государыни Императрицы Александры Феодоровны Цесаревичу. // ГАРФ. Ф. 682. Оп. 1. Ед. хр. 51.
ebooksa