В следующий раз, когда мы вернулись в Ливадию (1911), старый дворец уже не существовал, а на его месте был построен новый дворец архитектором Красновым, тем самым, который выстроил дома в имениях Великого Князя Георгия Михайловича и Великого Князя Николая Николаевича. В самом деле, построить в два года не только дворец, который был одним из самых красивых на южном берегу Крыма, но вместе с тем огромный свитский дом и службы — целый город, было почти волшебством. Отправляясь в Крым, Их Величества радовались увидеть новый дворец. […]
Когда мы проехали виноградники, глазам нашим представился новый дворец — белое здание в итальянском стиле — окруженный цветущими кустами на фоне синего моря. Их Величества прошли прямо в дворцовую церковь, где был отслужен молебен, и вслед за духовенством, которое кропило здания, последовали в свои помещения. Первые дни были посвящены устройству комнат и размещению оставшихся и привезенных вещей. Я много помогала Императрице развешивать образа, акварели, расставлять фотографии и т. д. Спальня Их Величеств выходила на большой балкон с видом на море: налево в угловой комнате был кабинет Императрицы, уютный, с окнами на Ялту, с светлой мебелью и массой цветов; направо от спальни находился кабинет Государя с зеленой кожаной мебелью и большим письменным столом посреди комнаты. Наверху находились также семейная столовая, комнаты Великих Княжон и Наследника и их нянь и большая белая зала. Внизу были приемная, гостиная, комнаты для гостей и огромная столовая, выходящая на мавританский дворик, где вокруг колодца были посажены розаны.
Императрица сорганизовала четыре больших базара в пользу туберкулезных в 1911, 1912, 1913 и 1914 гг.; они принесли массу денег. Она сама работала, рисовала и вышивала для базара, и, несмотря на свое некрепкое здоровье, весь день стояла у киоска, окруженная огромной толпой народа. Полиции было приказано пропускать всех, и люди давили друг друга, чтобы получить что-нибудь из рук Государыни или дотронуться до ее платья. Она не уставала продавать вещи, которые буквально вырывали из ее рук. Маленький Алексей Николаевич стоял возле нее на прилавке, протягивая ручки с вещами восторженной толпе. Императрица отправлялась в Ялту в шарабанчике с корзинами белых цветов, дети сопровождали ее пешком. Восторгу населения не было предела. Народ, в то время не тронутый революционной пропагандой, обожал Их Величества, и это никогда нельзя забыть.
Танеева А. А. (Вырубова). Страницы из моей жизни. Посвящается возлюбленной Государыне Александре Феодоровне // Русская Летопись. Издание «Русского Очага» в Париже. Кн. 4, Париж, 1922. С. 38.
Дневник Государя Императора Николая Александровича. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Ед. хр. 257.
Там же.
Жизнь Алексея Николаевича была одна из самых трагичных в истории царских детей. Он был прелестный, ласковый мальчик, самый красивый из всех детей. Родители и его няня, Мария Вишнякова, в раннем детстве его очень баловали, исполняя его малейшие капризы. Это понятно, так как видеть постоянные страдания маленького было очень тяжело: ударится ли он головой или рукой о мебель, сейчас же появлялась огромная сильная опухоль, показывающая на внутреннее кровоизлияние, причинявшее ему страшные страдания. Пятишести лет он перешел в мужские руки, к дядьке Деревеньке. Этот его не так баловал, хотя был очень предан и обладал большим терпением. Слышу голосок Алексея Николаевича во время его заболевания: «Подними мне руку», или «Поверни ногу», или «Согрей мне ручки», и часто Деревенько успокаивал его. Когда он стал подрастать, родители объяснили Алексею Николаевичу его болезнь, прося быть осторожным. Но Наследник был очень живой, любил игры и забавы мальчиков, и часто бывало невозможно его удержать. «Подари мне велосипед», — просил он мать. «Алексей, ты знаешь, что тебе нельзя». — «Я хочу учиться играть в теннис, как сестры!»
— «Ты знаешь, что ты не смеешь играть». Иногда Алексей Николаевич плакал, повторяя: «Зачем я не такой, как все мальчики?» Частые страдания и невольное самопожертвование развили в характере Алексея Николаевича жалость и сострадание ко всем, кто был болен, а также удивительное уважение к матери и всем старшим.
Наследник принимал горячее участие, если и у прислуги стрясется какое-нибудь горе. Его Величество был тоже сострадателен, но деятельно это не выражал, тогда как Алексей Николаевич не успокаивался, пока сразу не поможет. Помню случай с поваренком, которому почему-то отказали от должности. Алексей Николаевич как-то узнал об этом и приставал весь день к родителям, пока они не приказали поваренка взять обратно. Он защищал и горой стоял за всех своих.
Алексей Николаевич отличался большими способностями, учился вроде Ольги Николаевны, любимой его игрой были солдатики, которых у него было огромное количество, он часами расставлял их на большом столе, устраивая войны, маневры и парады. Деревенько, или «Дина», как называл его Наследник, принимал участие во всех этих играх, равно как его сыновья, два маленьких мальчика, и сын доктора Деревенко, Коля. Последние годы приезжали маленькие кадеты играть с Наследником. Всем им объясняли осторожно обращаться с Алексеем Николаевичем. Императрица боялась за него и редко приглашала к нему его двоюродных братьев, резвых и грубых мальчиков. Конечно, на это сердились родные.
Вся царская семья любила животных.[…] У Алексея Николаевича был «спаниель-рой» и большой кот, подаренный генералом Воейковым. Кот этот спал на его кровати. У Татьяны Николаевны был маленький буль «Ортипо» и «Джимми» — кинг-чарлс, которого я ей подарила и которого нашли убитым в Екатеринбургском доме, где были заключены Их Величества.
Танеева А. А. (Вырубова). Страницы из моей жизни. Посвящается возлюбленной Государыне Александре Феодоровне // Русская Летопись. Издание «Русского Очага» в Париже. Кн. 4. Париж, 1922. С. 52–54.
Дневник Государя Императора Николая Александровича. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Ед. хр. 257.
Милая Бабушка!
Поздравляю Тебя с днем Твоего рождения. Я уже начал учиться. Читаю и пишу каждый день. Складываю буквы, как Ты знаешь. У нас была гроза. Любящий Тебя внук Алексей.
Письмо Цесаревича вдовствующей Императрице Марии Феодоровне. // ОПИ ГИМ[86]. Ф. 180. Оп. 1. Ед. хр. 361.
ebooksa