Это было так трогательно. Но ведь никто из них не знал, как я поступил с Обри.
В восемь часов я перебрался в свой грузовик. Мне хотелось быть поближе к Обри, но не злить ее, навязчиво маяча на виду. Она не видела меня, но знала, что каждое утро я где-то тут, поблизости.
Ровно в девять тридцать – по ней можно было проверять часы – Обри вошла в «Старбакс» и через несколько минут вышла. Со стаканчиком кофе и сдобой в руке она прошла пару шагов в сторону офиса, затем остановилась и направилась прямо к моему грузовику, поразив меня этим до потери пульса.
Я опустил окно.
– На будущее. Ты не мог бы заказывать для меня менее жирные завтраки?
Я прикусил язык, чтобы не выпалить, что готов кормить ее всю жизнь всем, чего бы она ни пожелала, каждое утро на ее кухне. Вместо этого я сказал:
– Слушаюсь, мэм.
Обри кивнула и повернула обратно, но через пару шагов остановилась и перед тем, как продолжить путь, сказала, не оборачиваясь:
– Сегодня утром у «Принцессы» распустились цветы. Они прекрасны.
Я отправился в тренажерный зал, а затем потратил несколько часов в магазине строительных материалов, подбирая все необходимое для осуществления следующего проекта у дома Обри. Когда я решил, что поеду именно в Темекулу, я взял свой фургон, а не мотоцикл, чтобы не привлекать лишнее внимание к своей особе. Неожиданно фургон оказался весьма кстати.
Стоял палящий полдень, и я стянул майку, чтобы вытереть пот, струящийся со лба. Я выгрузил кедровую вагонку, привезенную за очередную, восьмую по счету поездку, на заднем дворе Обри. Градусник показывал +35. Когда я закрыл задний борт своего фургончика, женщина, которая уже не один раз проходила мимо дома Орби, остановилась, видимо, решив поговорить со мной.
– Привет, я – Филомена. – Рука на перевязи, в гипсе. Короткая теннисная юбка, кожаный облегающий топ с низким вырезом и резиновые сапоги выше колен. Резиновые!!! На небе ни облачка, и в последние дни не выпало ни капли дождя. Мой взгляд невольно упал на ее вырез: тут хочешь не хочешь, а заметишь – сиськи у нее были о-го-го какие!
– Чэнс, – кивнул я в ответ.
– Я живу в конце улицы, Чэнс. Знаешь, наблюдаю за тобой уже целую неделю. Я тут подумала, может, ты сделаешь кое-что и для меня?
Она, очевидно, предлагала мне пропахать что-нибудь, но явно не ее лужайку. Два года я не знал женщины; намек был сделан, но я не испытал ни малейшего интереса.
Я поймал ее выразительный, обещающий взгляд.
– Спасибо. Но я работаю только на Обри.
– Повезло же ей. Тебе и в самом деле удалось добавить шарма этому газончику.
Я оглянулся на бунгало, некогда заросшее бурьяном. Теперь оно выглядело очень живописно.
– Благодарю. Между прочим, эти цветы называются «Принцесса».