Тут она положила палец на губы и, не докончив, начала смеяться и трепетать.
– Ты не знаешь, куда подевался этот проклятый Витке? Почему он не даёт мне знать о себе?
– Но он тут вчера был, – прервала Грондская, – он, во-видимому собирался ехать в Дрезден, я сама его отправила, потому что тут делать нечего!
– Ах ты, несносная! Старуха… Она ударила себя по лбу.
– Где же у тебя рассудительность? Как раз теперь он мне очень нужен… пошли за ним, дать десять талер тому, кто его приведёт.
Прекрасная Уршула не имела отдыха, не хотела есть, не присела, разослала всех конюхов и службу, придворных, чтобы нашли Витке и привели к ней. Его поймали уже на дороге в Дрезден, вернули и на другой только день Грондская в триумфе привела хмурого немца к своей госпоже. Уршула чуть и ему на шею не бросилась, забросала его вопросами. У Витке на сердце лежали как камень воспоминания о Генриетке, он начал сперва с жалоб на короля и Константини.
Княгиню судьба девушки ничуть не интересовала… не возмущало её это и едва не показалось смешным, что Витке так огорчался по этому поводу.
– Ну, это его любовь! – воскликнула она. – Он беспокоился из-за этой Гойм…
Она с презрением плюнула. Витке, которого мучила рана, неосторожно начал угрожать королю.
– Этот человек ради себя готов всех отдать хотя бы под меч палача, – воскликнул он, – но не может быть, чтобы Бог не отомстил ему за столько слёз, столько жертв. Он увеличивает себе врагов в Польше, Саксония, как с содранной из кожи, едва дышит… но Бог шведа на него послал и тот его сомнёт.
Княгиня Цешинская слушала. У Витке вырвалось:
– Теперь я готов против этого тирана сам первый помогать… пусть погибнет…
Уршула слушала рассеянно, на самом деле ей было важнее себя спасти, чем его погубить. Для приобщения Витке она начала с горячего убеждения его, что желает отомстить королю, требуя, чтобы он ей в этом помогал, не спрашивая ни о чём. Немец был таким безучастным ко всему, желал отдыха и забвения совершённых ошибок, которых стыдился, что ни малейшей охоты для более живого занятия не имел. Однако же горячка княгини немного и его разбудила.
– Мне нужно обязательно увидеться с князем Александром Собеским, – шепнула она Витке, – нужно, чтобы кто-то верный отдал ему письмо от меня… понимаешь?
Захарий не знал даже, где нужно искать Со веского, но княгиня закричала, что о том умному человеку легче всего было даже в самом Вроцлаве проведать.
Рад не рад Витке дал себя захватить.
– Лишь бы был здесь у меня… день, два дня, – говорила себе княгиня, – голову ему должна вскружить.
В надежде, что привлечёт его, она начала приготавливаться. А так как тех расставленных силков на Собеского ей не достаточно было, другого посланца она отправила к примасу, к Товианьской, предлагая им себя в помощь и с важной информацией.
Эту информацию вовсе не имела прекрасная Уршула, но под предлогом какой-то снова хотела влезть в интриги против короля, может, с мыслью, что впору Августа разоружая ими, снова себе приобретёт. Гневалась, плакала, мечтала…
Судьба Авроры унижала её…