Алеф

— Конечно. Именно он нам и нужен.

— Да? Почему?

— Мёртвых зверей продавать не запретят никогда, и, если что, у нас останется выгодный бизнес.

Олег презрительно фыркает. Его красиво очерченный рот кривится, и гримаса искажает лицо.

— Но это же совсем другие деньги! — восклицает он.

— Конечно — соглашаюсь я. — Но всё-таки не банкротство.

— И ты так спокойно об этом говоришь?! О том, чтобы променять империю на зоомагазин?

— Не волнуйся. Они могут прикрыть нашу фирму, но не бизнес. А если у нас будет этот завод, то не смогут прикрыть и фирму, понимаешь?

— Не совсем, — Олег хмурится. Он быстро соображает, когда речь идёт о защитных программах (большая часть тех, что охраняют нашу фирму, написана им и его командой), но тормозит, если дело касается бизнеса. Я понимаю, что должен объяснить ему, как обстоят дела, чтобы успокоить.

— Если нам запретят производство человеческих экземпляров, мы уйдём на чёрный рынок, — говорю я, — а завод в Германии будем использовать, как прикрытие.

— Но ведь это незаконно, — неуверенно замечает Олег.

— Продажа алкоголя когда-то тоже была нелегальной и сделала многим огромные состояния.

— И всё же…

— Ты готов променять империю на закон?

Олег молчит. Его одолевают сомнения. Из нас троих я всегда был самым решительным — именно поэтому фирма и добилась таких успехов.

— А если нагрянет комиссия с проверкой?

— Мы устроим производство через подставное лицо. Это ведь виртуальность, Олег, здесь всё возможно.

— Понятно, — на лице партнёра появляется неуверенная улыбка. Деньги он любит больше личной безопасности, чем мне и нравится. — Я вижу, наше благосостояние в надёжных руках.

— А когда было иначе? Не беспокойся, я позабочусь о фирме. Теперь, когда мы всё выяснили, может, пойдём пообедаем?

— Давай. Кстати, откуда здесь столько мух? — Олег брезгливо морщится.