Когда спустя несколько минут Генрих заходит в кабинет, я велю ему отвёзти клетку домой и сдать на попечение Фёдору.
— Скажи, чтобы хорошенько о них заботился.
— Да, господин Кармин.
Стоит шофёру приблизиться к столу, и крысы начинают дико верещать и бросаться на решётку. У меня даже складывается впечатление, будто им не хочется со мной расставаться. Розовые хвосты мечутся в неистовстве, переплетаясь подобно щупальцам гидры, в крошечных глазках сверкает ненависть, граничащая с безумием.
Генрих берёт клетку и выходит. На лице его — брезгливость.
— Господин Кармин, — Мила заглядывает в кабинет через пару секунд после того, как за шофёром закрывается дверь. — Я забыла вам сказать: полчаса назад приходила какая-то женщина, искала вас. Я предложила ей оставить номер своего телефона или хотя бы назваться, но она отказалась.
— Как она выглядела?
— Рыжеволосая, невысокая. Одета весьма эффектно. Раньше я её не встречала. Говорила с акцентом. Как мне показалась, прибалтийским.
— Она не обещала зайти опять?
— Нет, — Мила отрицательно качает головой. — Ушла, как только узнала, что вас нет. Хотите посмотреть запись камеры охраны?
— Да, перешли мне.
— Сию минуту.
Секретарша исчезает за дверью.
Значит, Марна уже здесь. Она пришла ко мне на работу без предупреждения. Стало быть, может заявиться и домой.
Экран терминала мигает, сообщая о поступлении нового сообщения. Открываю ролик, на котором изящная женщина в чёрном разговаривает с Милой. Мне прекрасно видно её точёное лицо. Сомнений нет — это дочь Шпигеля.
Включаю терминал и набираю номер своего особняка.
— Фёдор?
— Да, господин Кармин.
— Сегодня кто-нибудь заходил?
— Нет.