Встречу с проводником я пропустил, и теперь Стробов предъявит мне претензию, но его человек сам виноват: не надо было опаздывать.
— У нас травматический пункт, а не больница, — короткая рука взмывает вверх, и очки сверкают, пронзённые ярким светом электрической лампы.
— Я вообще-то по своим делам шёл, когда его увидел.
Докторша удивлена.
— Так зачем же вы так долго ждали? Я думала, он с вами.
Отрицательно качаю головой. Действительно, почему я не ушёл, как только сдал раненого эскулапам?
— Ну, всё равно, ничего серьёзного у него нет, просто кожу ободрал, так что пускай идёт домой, — развернувшись, докторша удаляется по коридору.
Халат туго обтягивает полные бёдра и широкую округлую спину.
Немного подумав, я решаю всё же подождать. В конце концов, может, этот мужик и есть проводник, который просто не добрался до моста.
Пухлая докторша возвращается спустя полчаса и, бросив на меня удивлённый взгляд, исчезает в кабинете. Вскоре оттуда выходит мужчина с забинтованной головой.
Теперь я могу рассмотреть его. Средний рост, крепкое телосложение, светлые глаза. Одежда его почти просохла — наверное, в кабинете её вешали у батареи. Под тёмно-красной кожаной курткой полосатая рубашка, на синих джинсах заметны пятна грязи.
Я поднимаюсь незнакомцу навстречу.
— Это вы меня принесли? — спрашивает он, покашливая в кулак.
— Да, — я указываю ему на выход. — Проводить вас до подземки? Или вы недалеко живёте?
— Нет, мой дом не здесь. Но я туда не собираюсь. Мне ещё кое-куда надо зайти, — он осторожно ощупывает бинты на голове.
Мы выходим на улицу. Пока я ждал, совсем стемнело. Дождь закончился, но небо затянуто тучами, так что не видно ни звезд, ни луны. Над крышами ближних домов высятся громадины небоскрёбов, светящиеся тысячами огней — словно деревья, облепленные светляками.
— Может, лучше домой поедете? — говорю я, глядя на бледное лицо своего спутника.
Мужчина отрицательно качает головой.
— Я должен кое с кем встретиться. Правда, боюсь, что слишком задержался.
— Где? В переулке?