— Иди, Фёдор, — говорю я, и дворецкий уходит.
Старший лейтенант делает маленький глоток. Его сигарета, зажатая между указательным и средним пальцами, подрагивает.
— Так вот, — говорю я, — господин Шпигель хотел продать мне идею торговать мутантами животных. Мне эта мысль понравилась, и я предложил ему возглавить завод по изготовлению данной продукции. Собственно, мы уже построили его в Германии.
— Почему вы просто не купили идею?
— По нескольким причинам. Во-первых, мне хотелось завоевать немецкий рынок и иметь завод именно там, чтобы не экспортировать товар из Киберграда. Во- вторых, немцу легче руководить заводом в Германии, чем русскому. В-третьих, мне казалось, что, если немецким заводом будет руководить немец, да ещё и автор идеи, то его соотечественники не воспримут это как покушение на свою мораль и нравственность, а будут считать наш товар своим собственным изобретением.
— Понятно, — Лемарский кивает и затягивается сигаретой. — Расскажите, как развивались ваши отношения с Августом Шпигелем.
— Через некоторое время, когда завод уже был почти построен, я отправился в Германию для ревизии. Господин Шпигель пригласил меня остановиться у него, и я согласился. В течение недели я жил в его доме, занимаясь делами фирмы.
— В чём заключалась ваша ревизия?
— Я проверял бухгалтерские книги.
— Нашли какие-нибудь нарушения?
— Нет, никаких.
— Разобравшись с делами, вы сразу вернулись в Киберград?
— Нет, господин Шпигель пригласил меня принять участие в охоте, которую он устраивал для своих друзей.
— Вы согласились, надо полагать?
— Да.
— А потом уехали?
— Совершенно верно.
— Господин Кармин, я должен спросить: вы ссорились с Августом Шпигелем?
Я качаю головой:
— Нет, никогда. Мы были деловыми партнёрами и не имели поводов для ссор.