Уральское эхо

Вторым значился прииск в Нижнетагильском округе, его разрабатывало акционерное общество, которое так и называлось – «Платина». Две с половиной тысячи добытчиков, под которых хозяева выстроили целый поселок – сорок восемь домов для семейных и тридцать семь казарм для холостых. Главными акционерами общества были люди с заковыристыми фамилиями: Колли, Курьель, Тортон, Кох, Лютер и Лукенберг. Каким-то макаром туда затесался гражданский инженер Ададуров…

Третьим по показателям шли золотые и платиновые прииски наследников П. В. Демидова князя Сан-Донато на реке Ис. Здесь тоже стояла пометка: пласты платиносодержащей породы наиболее крупные, металл намывают драгами, запасы полностью еще не подсчитаны, но о-го-го… И самый большой самородок платины в истории Урала – 23 фунта 48 золотников[84] – нашли именно здесь. Исовская платина имела светлый оттенок, в отличие от шуваловской, и стоила на треть дороже.

Дальше шли добытчики поменьше: Платино-промышленная анонимная компания Южно-Верхотурского округа, платиновые прииски В. Я. Бурдакова, Благодатские рудники Торгового дома «Наследники А. Ф. Поклевского-Козелл», Кытымские прииски в Николае-Павдинской даче. И только что народился новый игрок: «Уральское золотопромышленное и платиновое акционерное общество». Оно было создано специально для приобретения и эксплуатации приисков, принадлежащих «Русскому акционерному обществу для торгово-промышленных и горных предприятий». Прииски находились в Вагранской казенной даче в Верхотурском уезде. Основной капитал нового предприятия – миллион рублей! Владельцами контрольного пакета являлись бельгийцы и французы.

Особняком была выделена Платино-промышленная анонимная компания, та самая ППКА, о которой Лыкову в Петербурге рассказывал консультант Монетного двора Нетгальгорст. Ее хозяева, французы, входили в другие общества на правах крупных пайщиков. И, почти не имея собственных приисков, контролировали весь Урал.

Лыков недоуменно спросил полицмейстера:

– А Березовская дача здесь нигде не упоминается.

– Потому что там роют-моют золото, а вы просили платину. Мы же вам говорили об этом еще в первую встречу – забыли?

– Однако генерал-майор Джунковский зачитывал мне экспертное заключение о том, что найденная мной губчатая платина добыта в Березовском. Судя по составу примесей. И как быть?

Рупинский только пожал плечами:

– Не знаю, что там за эксперты, но написали они ерунду.

Сыщик в очередной раз почувствовал себя обманутым. Собственное начальство водит его за нос. Зачем?

– Генрих Иванович, если вы правы, значит, искать Графа Платова здесь бесполезно, он трется по этим вот приискам. И мне следует ехать туда.

– Не уверен, – возразил коллежский секретарь. – Что там делать его бандитскому сиятельству? Лично стоять на выходе из прииска и скупать у рабочих утаенный ими металл? На это назначены другие люди. Дело «ивана» – организовать скупку. А центром всех махинаций был, есть и будет Екатеринбург. Здесь он, сволочь. Надеюсь, мы отыщем его через Парамошку Иванова.

Глава 11

Клад Лбова найден!

Лыков пил чай в буфете гостиницы, когда дверь с веранды приоткрылась и внутрь наполовину просунулся полковник Запасов. Он поманил сыщика пальцем и снова исчез.

Алексей Николаевич быстро допил чай и направился к выходу. Шла уже вторая неделя его пребывания в Екатеринбурге, и все это время Дмитрий Иннокентьевич действовал совершенно автономно. Они дважды встретились на явочной квартире ГЖУ, обменялись наблюдениями – и все. Лыков вел дознание рука об руку с полицией, а Запасову помогали жандармы. Пока им похвалиться было нечем. И вдруг полковник явился и не дал ему чай допить. Не иначе, что-то нашел.

У входа в гостиницу стояла пролетка с поднятым верхом. Сыщик залез в нее, поздоровался с Запасовым, и они покатили на восток. Ехали долго, не говоря друг другу ни слова. На Кузнецкой, позади казарм 195-го пехотного Оровайского полка, свернули во двор двухэтажного дома. На нем висела вывеска: «Представительство строительной конторы “Шпиц и Пренс”». Гости вышли, быстро шмыгнули во флигель и оказались в большой накуренной комнате. Навстречу им поднялся старший унтер-офицер Белопашенцев, заведующий службой наружного наблюдения жандармского пункта. Или, проще говоря, старший филер.

– Здравия желаю!

– Здравствуйте, Иван Захарович. Давно не виделись.