— Лизонька, давай записную книжку. Ту самую, помоечную. Будем сличать.
Оказывается, после моего отъезда с дачи Вероника перешерстила весь дом, но ничего не нашла, а потом полезла в черную сумку, вот эту самую, и во внутреннем кармашке, вместе с оберточной бумагой — ты знаешь, я никогда не выкидываю красивую бумагу, — нашла чек, а на нем номер телефона, и теперь она совершенно уверена, что это тот самый, который назвал ей незнакомец в аэропорту.
Стали сверять номера в помоечной книжке и, вообразите, нашли. Восторгу Вероники не было предела.
— Но здесь нет имени, только фамилия. По этому номеру числится некто Кроткий. Может, там никакого Игоря и в помине нет!
— Зато здесь есть адрес. По нему мы сейчас и направимся.
— Вначале надо позвонить, — упорствовала я.
— Ни в коем случае. Игорь сразу приедет и заберет свой конверт. А нам этого не надо. Нам надо узнать, как в него наша Янка попала. Правильно говорю?
— Вероника, может, это опасно. Две старые дуры явятся в чужой дом…
— Ты хочешь сказать, что нас там прихлопнут? Кому мы нужны? Это только в кино легко убивают, а в жизни человека без причины убить совсем не просто.
— У них есть причина…
— У кого это — у них? Как ты этих «них» боишься! Если не хочешь, я поеду одна.
Я думала, что клептомания — это непреодолимое влечение к воровству, но тут я поняла его истинную суть. У Вероники, о других говорить не берусь, психологическое расстройство выродилось в непреодолимое влечение к опасности. Не только губа ее привычно поползла вверх, но затрепетали вдруг ноздри, и рука с сиреневыми ногтями взбила прическу.
— Я эту кашу заварила, мне и расхлебывать. Желткова я на всякий случай предупредила, что, может быть, переночую в Москве и вернусь только утром.
— Да откуда ему взяться — этому «всякому случаю»?
— Мало ли что, — философически заметила Вероника.
Что мне оставалось делать? Поехали.
— Куда мы едем-то? В Малый Козихинский? Это замечательное место. Я там так давно не была. Там Патриаршие пруды. Лизок, заглянем туда? Нет, ты мне скажи, заглянем? У меня там рядом в Гранатном переулке подруга жила. Я ее не видела пятнадцать лет. Знаешь, я вообще-то тоскую по Москве. Желткову только говорить об этом нельзя. Он тут же встает на дыбы, говорит, давай выгоним к чертовой матери из нашей квартиры чеченцев… А на что жить?
В этих интересных разговорах мы доехали до метро «Баррикадная», неимоверно долго проторчали на переходе через Садовое кольцо.
— Сейчас заглянем к Патриаршим или потом?
— Потом, наверное. Сделал дело, гуляй смело, — сказала я.
ebooksa