— Нет, давай уж лучше вначале погуляем смело. Откуда мы знаем, в какой капкан голову суем? Я думаю, что потом нам будет не до Патриарших. Я тут рядышком, по Ермолаевскому переулку…
Давно мы здесь не были. День был ясный, тихий, прохладный. Москва уехала на садовые участки поправлять парники и высаживать рассаду.
— Как Крылов-то состарился, — сказала Вероника, указывая на памятник.
Баснописец сидел раскидисто и вольно, вокруг резвились его герои. Скульптура была темной, и только правый сапог великого баснописца от прикосновения многих рук сиял, как медный самовар.
— Помнишь Верону? — и рассмеялись обе.
Как забыть маленький дворик на средневековой улочке, набитый, что называется, до самого небесного потолка молодежью? Там пели, орали, целовались, фотографировались. Существует поверье, что поцеловавший бронзовую Джульетту в левую грудь будет счастлив в любви. Ну ладно бы молодежь, которая зацеловала эту грудь до золотого блеска! Но ведь вековые старухи расталкивали толпу, тоже хотели приложиться холодными губами к статуе и сфотографироваться с красавицей Джульеттой. Интересно, какие желания загадывают москвичи, оглаживая правый сапог великого баснописца?
Липы шумели, лебедей не было, уток тоже, на зеленой воде покачивалось пришвартованное к берегу плавучее кафе. Разноцветные флажки, желтые и голубые, трепетали на ветру. Наверное, в жаркий день здесь было не протолкнуться, и музыка гремела, и танцевали, а сейчас здесь было зябко и холодно. Легкие белые стулья выглядели как брошенная, забытая при переезде мебель. Одинокий бармен в теплой куртке и лыжной шапке курил, неодобрительно глядя на воду. Только одна плотно обнявшаяся молодая пара сидела в дальнем конце. Перед ними стояла бутылка пива.
— Я тебя умоляю, — прощебетала Вероника. — По чашечке кофе и по одному мороженому. Я тебя угощаю.
— Нет, — сказала я, вспоминая римский опыт.
— Ну, ты меня угостишь. Какое симпатичное кафе. Пойми, я живу в провинции…
— Это Соколиная Гора — провинция? Там обитает весь столичный свет.
— Я бы сказала — вся столичная тьма, — Вероника уже сидела за столом и знаками подзывала официанта.
Конечно, я отказалась от мороженого, я не эскимос, а Вероника даже причмокивала от удовольствия. В московском кафе работают не беспечные люди, это вам не Италия, однако я пододвинула черную сумку к ноге, чтобы она ненароком не распахнула пасть. Кофе был горячий, но быстро остывал.
— Интересно, сколько нам это будет стоить, — проворчала я.
— Да ладно тебе копейки считать, — Вероника неожиданно достала из сумки песочные часы, те самые, из римского аэропорта, погладила их любовно и поставила на стол. — Ты покури пока, а я себе еще мороженое возьму, — десять минут, и ни секундой больше.
Холод Веронику не брал, а мороженое неожиданно настроило ее на серьезный лад.
— Скажи мне, как звали того армянина, который с Янкой любовь крутил? — спросила она, задумчиво облизывая ложку.
— Ашот. А что?
— А не замешал ли нашу девочку в темные дела этот самый Ашот?
— Он-то здесь при чем? — всполошилась я. — Да и нет его, он погиб.
ebooksa