– Судя по форме, ты урядник. Так?
– Ну, так, – признал извозчик.
– Как же ты смеешь, скотина, отказываться выполнять приказ?
– Это не я отказываюсь, ваше благородие. Это кони. Не идут, хоть плачь. Место гиблое. Они чуют.
– Ты издеваешься надо мной? – зарычал Гуро.
Урядника как ветром сдуло с козлов, он соскочил на дорогу и вытянулся в струнку.
– Никак нет, ваше благородие, – проговорил он, чуть не плача. – Попробуйте сами. Уперлись лошадки. Их теперь с места не сдвинешь. Гарью тянет, слышите? Они к Чепрановке на пушечный выстрел не подойдут.
– Чепрановка, говоришь? – уточнил Гуро.
– Ну да, Чепрановка, так ее русские люди меж собой называют, – пояснил урядник. – До нас Чепраны были. Ну а теперь одни головешки, остались. Я тут был после пожара, видел.
– И что кони? – быстро спросил Гоголь. – Тоже отказывались ехать?
– Чего не было, того не было. К самой церкви подвезли.
– Не сгорела она? – поинтересовался Гуро, озираясь с пистолетом в руке.
– Так каменная же, – сказал урядник. – Стоит себе, чего ей сделается. Только заколоченная.
– Топор есть?
– Имеется.
– Это хорошо, – сказал Гуро. – Как заколотили, так и расколотим. А ну, пусти!
Отодвинув урядника, он ловко забрался на козлы и хлестнул вожжами по конским спинам. Это не возымело эффекта. Переупрямить коней не могли ни вожжи, ни кнут, ни брань.
– Я бы выстрелил перед мордами, – произнес Гуро задумчиво, – да шуму будет много. Вот что, Федор, загоняй экипаж в кусты, чтобы с дороги не было видно. Как лошадей привяжешь, бери топор и ружье, пойдешь с нами.
– Я лучше посторожу, ваше благородие! – попытался отвертеться урядник.
Гуро как бы в задумчивости направил на него пистолет. Урядник сделался бодрым и сговорчивым.