Вот я перехватываю вооружённую руку, а моя правая ступня влетает Каналоа в коленку.
Вот моя левая рука бьет Каналоа в локоть, загибая руку с ножом...
В следующий миг противник уже на коленях, с завернутой за спину вооружённой рукой. Скручивая кисть безумцу забираю деревянный нож. Удерживая левой за вывернутую руку, правой приставляю нож к горлу противника.
Дальше «кино» запустили в нормальном режиме — кинувшийся было вдогонку за Каналоа воин, затормозил в метре от нас. Второй, спустя секунду, присоединился, на всякий случай, перехватив поудобнее дубинку.
— Отлично, мальчик, — передо мной вышел Отец войны. Воины тут же уважительно попятились. — Убей его, и я гарантирую тебе место, среди моих людей. Нашему острову нужны хорошие воины... Может быть, ты когда-нибудь даже сможешь занять моё место...
Мгновенная оценка ситуации: Ата передо мной, Ману сбоку, но тоже в поле зрения. Два бойца за спиной Отца войны. Люди, удивлённые, ошарашенные, начавшие окружать небольшой пятачок пляжа...
— Стать воином? Не, батя... В смысле, Отец войны, — я устало усмехнулся. Выдохнул, словно проколотый шарик. — Вот... — убрал нож от горла неудачника, крутанул в пальцах, привыкая к балансу, и с короткого замаха вогнал его под ноги Ата. — И вот... — отпустив пленника, я пинком отправил бедолагу туда же.
— Я Ученик глубины, — ткнул пальцами в рубцы, на месте будущих татух, — там теперь мой дом.
Видел я, как у вас устроено: та же армейка — казарма, для молодых-неженатых, я начальник — ты дурак, и приказ старшего, как руководство по жизни. Хватит. Мне нужен пляж, шезлонг... Можно какую-нибудь девочку на коленки посадить. И стаканчик чего-нибудь...
— Не хочу я становиться одним из твоих. Я своё отвоевал...
Ата взглянул с сомнением. Потом тряхнул головой, словно говоря: «Да не, послышалось».
Но тут сбоку к Каналоа шагнул Ману.
Раз! За шею вскинул тело вверх.
Два! В руке мелькнул каменный нож...
Три! ...
— Это твоё, — Ману протянул мне отрезанное ухо.
— Что?! — я пытался осмыслить увиденное.
— Ты его победил. На поединке, — откуда-то нарисовался вождь, снова в громадном ожерелье и шапке с перьями. — И должен был забрать жизнь. Но зачем-то оставил этому... человеку. Значит, — вождь пожал плечами, — его жизнь — теперь твоя.
— А... — я тряхнул головой, всё ещё не придя в себя, — что мне с ним делать?
— Не знаю, — вождь хмыкнул, — что хочешь. Это твоё.