— Этот самый твой Лева может наломать таких дров, — сказал, прощаясь со мной, Степан и с упреком посмотрел на меня так, будто я был повинен в глупостях моего брата. — Он может завалить все дело. Надо немедленно брать Красикова,
Но случилось так, что в этот же воскресный вечер Папсуй-Шапка пришел ко мне снова. Пришел он ко мне в завьюженном мокрым снегом пальто. Почему-то без шапки, от чего особенно бросалась в глаза бледность его лица и возбужденность взгляда.
— Папсуй без шапки! — удивился я. — Где же ты потерял половину своей фамилии?
Но острота моя не произвела на него никакого впечатления.
— Почтамт, — сказал он.
— Что — почтамт? — не понял я.
— Почтамт. Девчонка. Поножовщина.
Когда я с трудом размотал эти его слова, получилось вот какое повествование.
Вечером к нему пришла его невеста — Клавдия. Собрали праздничный ужин, сели за стол, чтобы отметить вдвоем годовщину их знакомства. Они очень готовились к этому знаменательному для них дню — Клавдия даже сшила новое платье.
Раздался телефонный звонок. Папсуй снял трубку. Звонила девчонка. Срывающимся от волнения голосом она сказала, что находится на переговорном пункте почтового отделения — в квартале от его дома. Выйти на улицу не может. Там, на улице, ее стерегут двое парней с ножами. Ей от них еле удалось скрыться на переговорном пункте. Выйдет — они ее прикончат. «Сломают через колено», — как выразилась она. Последнюю фразу она сказала тихо, шепотом, зажатым в ладони, что особенно его напугало.
Папсуй поспешно надел пальто. Будучи человеком прямодушным, он сказал Клавдии, что звонила девчонка, что она его ждет на переговорном пункте. Но кто она такая, почему по первому слову этой девчонки он бросает ее, Клавдию, в такой знаменательный для них день и бежит сломя голову к этой девчонке, Папсуй вразумительно объяснить не мог. Он очень торопился. Дорога была каждая минута. Времени, чтобы размотать односложные фразы, которыми он привык изъясняться, у него не было.
Клавдия схватила пальто. Хлопнула дверью. И выскочила в чем была, в одном своем новом платье на улицу. Папсуй бросился за ней, второпях не надев даже шапки.
Он выскочил на улицу и остановился. Догонять ли ему Клавдию или бежать спасать девчонку? Как ему было ни тяжко, он не пошел за Клавдией, а рванулся в сторону почтового отделения. Что такое их ссора по сравнению с человеческой жизнью! Совесть. Бабка. Тыква…
Он нашел девчонку на переговорном пункте. Она радостно бросилась ему навстречу: «Вы настоящий друг!» — сказала она. «Где они?» — спросил он. «Там, на улице. Их двое».
Спервa он хотел позвонить в отделение милиции. Но она умоляла его этого не делать. «Я к вам обратилась за помощью, а не в милицию. Если я обращусь в милицию, если они узнают, что я заложила их, где бы я ни была, они найдут меня и к утру прикончат, как прикончили ту девчонку в больнице».
Папсуй решил милицию не вызывать. Такой парень, как он, мог вполне рассчитывать на свои силы. Он крепко взял ее под руку, и они вышли на улицу.
Недалеко от почтового отделения под деревом стояли-двое парней, о чем-то разговаривая. У Степана не было оснований их задерживать. Но проверить документы, если, конечно, они у них имелись, узнать фамилии, а может быть и адреса, он счел необходимым. Но как это сделать?
«Добрый вечер!» — приветливо сказал Папсуй, когда они вплотную приблизились к парням.
«Добрый вечер, мисс! — усмехнулся один из них, обращаясь к девчонке. — Это кто с тобой — Есенин или Блок?»
Девчонка замерла и пугливо рванула Папсуя за руку. И тут вдруг впереди возле своего дома он увидел фигуру милиционера. К тому же оказалось, когда они поравнялись, что милиционер был знакомым.
ebooksa