Мартин Бек, растирая кончиками пальцев кожу на голове, изучал то, что Колльберг выкладывал на стол. Они молча пересматривали бумаги, быстро, но внимательно. Среди них не было ни одной, которой бы они не смогли сразу распознать и догадаться, к чему она относится. Все заметки и документы были связаны с теми делами, которые в свое время вел Стенстрём и которые они хорошо знали.
Наконец осталась только одна вещь — серый конверт большого формата, запечатанный и довольно толстый. Колльберг повертел его в руках.
— Очень старательно заклеен.
Он пожал плечами, взял с подставки для ручек нож для бумаг и разрезал конверт.
— Ага, — сказал Колльберг. — Я не знал, что Стенстрём увлекался фотографией.
Он перелистал пачку снимков, потом разложил их перед собой.
— Никогда б не подумал, что его такое интересует.
— Это его невеста, — почти беззвучно сказал Мартин Бек.
— Ну да, конечно, но я не догадывался, что у него такой изысканный вкус.
Мартин Бек, по обязанности, начал пересматривать фотографии, хотя и с некоторым неприятным чувством, которое он всегда испытывал, когда ему приходилось вторгаться в то, что в большей или меньшей степени касалось частной жизни другого человека. Это было непроизвольное чувство, врожденное, и даже после двадцатилетней службы в полиции он от него не избавился.
Колльберг не испытывал таких сомнений. К тому же он был чувственным.
— Она дьявольски хороша! — восторженно сказал он.
— Ты же ее раньше видел.
— Да, но одетую. А это совсем другое дело.
— И завтра вновь ее увидишь, — сказал Мартин Бек.
— Да, — помрачнел Колльберг. — Не очень веселая будет встреча.
Он собрал фотографии и сложил их в конверт. Они потушили свет и вышли из кабинета.
— Кстати, как тебя вчера вызвали на Норра Сташунсгатан? — спросил Мартин Бек уже в машине. — Гюн не знала, где ты, когда я позвонил, а ты прибыл туда раньше меня.
— Совсем случайно. Когда мы попрощались, я еще пошел бродить по городу и на Сканстульсбру встретил двоих парней с радиомашиной, которые меня узнали. Их как раз оповестили по радио, и — они повезли меня туда. Я оказался там одним из первых.
Минуту господствовало молчание, потом Колльберг спросил:
ebooksa