Она внезапно посмотрела ему прямо в глаза и обиженно спросила:
— Что ты имеешь в виду? Что он имел любовницу?
— Да. Мы пока что берем во внимание и такую возможность.
— Так больше не берите ее во внимание. Этого не могло быть.
— Собственно, я пришел сюда потому, что не верю в официальную версию, будто Стенстрём — одна из жертв сумасшедшего убийцы. И не верю, что он ехал тем автобусом просто так, ради удовольствия. Думаю, ты с само-го начала была права, говоря о том, что он работал. Он занимался каким-то служебным делом, но почему-то не хотел, чтоб об этом знали ты или мы. Например, вполне возможно, что он длительное время за кем-то следил и преследуемый убил его в отчаянии.
Он на миг умолк, затем сказал:
— Оке умел очень ловко наблюдать за людьми, которых в чем-то подозревали. Это его забавляло.
— Я знаю, — сказала Оса.
— Можно наблюдать за кем-то двумя способами, — продолжал Колльберг. — Или ходишь за ним как можно незаметней, чтоб узнать о его намерениях, или преследуешь его совершенно открыто, чтоб довести до отчаяния и принудить взорваться или как-то иначе выдать себя. Стенстрём владел обоими способами лучше, чем кто-либо другой.
— Кроме тебя, еще кто-нибудь так думает? — спросила Оса.
— Да. По крайней мере Мартин Бек и Меландер. Он почесал затылок и прибавил:
— Как-то надо двигаться Дальше. Что ты имела в виду, — когда говорила, что он последнее время носил оружие? Когда это — последнее время?
— Когда я встретила Оке больше четырех лет тому назад, он был еще мальчишка, — спокойно сказала она. — Несмелый и наивный. А когда его убили, три недели тому назад, он был уже взрослый.
Она помолчала и вдруг спросила:
— Ты храбрый? Мужественный?
— Не особенно.
— Оке был трусоват, хотя делал все, чтобы перебороть свой страх. Пистолет давал ему определенное чувство безопасности.
Колльберг сделал попытку возразить.
— Ты говорила, что он стал взрослым. Но с профессиональной точки зрения этого не видно. Ведь он же был полицейский, а дал себя застрелить сзади. Я уже говорил, что мне трудно этому поверить.
— Именно так, — молвила Оса Турелль. — И я этому совсем не верю. Что-то здесь не согласовывается.