Приговоренный к смерти,

Это позволило Рику оценить обстановку: в гроте находилось человек пятнадцать, однако из пещеры зорко следили за происходящим еще люди. Сколько их было там, без помощи Вальда предположить не представлялось возможным.

— Пустыне больше не нужно твоей силы, Великий Альтарган, — провозгласил командир. — И да не омрачит она больше ее солнечного лика.

Воины выпрямились, и, звякнув клинками о ножны, выхватили мечи. Мышцы Рика напряглись, как пружины. По губам скользнула тень недоброй улыбки. Или все, или ничего. Свобода и жизнь — или поражение и небытие. И решится это прямо сейчас…

Холодные жала десятка клинков прижались к его груди. Двое ахъятов опустились на колено, чтобы разомкнуть цепи на щиколотках. У Рика от волнения сбилось дыхание: ну же!.. Каждое мгновение казалось ему раздражающе долгим, все движения будущих противников — невыносимо медленными. Наконец, зачарованные браслеты на ногах разжались. Ахъяты переглянулись между собой, и двое других воинов вдруг одновременно ударили зачарованными мечами по цепям возле запястий. Брызнув искрами, звенья раскололись — и кандалы потеряли свою силу.

«Братец, милый, мы здесь,» — донесся до него из глубин сознания торопливый шепот Рут.

Руки невольно дрогнули, но для рывка было еще рано. Только бы Элгор не подвел!..

— Сделай шаг вперед, Альтарган, только медленно, — повелевающим голосом сказал командир ахъятов, занимая позицию сбоку и поднимая меч, чтобы обрубить корни, соединявшие Рика со скалой, которая восстанавливала его тело.

Все внимание ахъятов сейчас было обращено на него. Рик чувствовал нарастающую, пульсирующую боль Элгора, ломоту в его стиснутых челюстях и острый запах страха противников. Вооруженные до зубов, они боялись его даже плененного и безоружного, с десятком мечей у груди. И правильно делали.

Вот только бояться им следовало не только его.

Треск и оглушительный грохот превратился в ослепительную вспышку за спинами ахъятов — это разорвалась оранжевая грозовая сфера, затянутая в грот волей Элгора. Кого-то на последних рядах сбило с ног, у нескольких воинов от удара не выдержали щиты, и теперь их одежда и волосы превратились в яростное пламя. Напряженное молчание тут же разорвали пронзительные вопли. Ахъяты вздрогнули, многие из них невольно обернулись — и этого было достаточно.

Рик ударил водной волной, и в то же время второй рукой призывал копье пустоты. Движения ахъятов казались замедленными, словно он успевал прожить целую минуту за одно их мгновение. Он видел, как отклонились устремленные ему в грудь мечи, как под напором волны покачнулись или упали на колено стоявшие прямо перед ним воины. Рик швырнул копье в стену напротив, метя в скобу, удерживавшую левую руку Элгора. Оглушительный треск еще одной грозовой сферы перекрыл звук крошащегося камня, но Рик перед вспышкой успел увидеть, как на месте крепления возникла сквозная дыра, и цепь с обломком камня повисла на запястье демона. Тьма выплеснулась из глаз Рика, стекая ручьями и превращаясь не в обычный кокон ауры смерти, а свирепое черно-фиолетовое пламя. Он чувствовал, как Элгор разрывает нежные перепонки крыльев, высвобождая их. Переполненный яростью, он выхватил из пустоты свой фламберг и одним движением разрубил подскочившего к нему воина наискосок от шеи к поясу, как если бы тот состоял не из плоти, а из масла. Алая кровь хлынула на скалы. Природный щит, созданный Рут, прикрыл его от атаки огнем, а Рик резко ушел вправо, обрывая корни, пытавшие и питавшие его столько дней. От боли перехватило дыхание. Фиолетовые отростки живыми змеями свились в клубок у него за спиной. Рик бросился к одному из ахъятов с зачарованным клинком. Удар в грудь — и воин, заливаясь кровью, рухнул на колени. Рик выхватил его меч, удерживая магическим щитом яростную россыпь смертоносных осколков света и ледяных стрел, несущихся со стороны пещеры, где разместилось подкрепление шадриан. Те уже пришли в себя, новые люди заняли места погибших. А вот у Рика изначальный запал уже угас, и время уравновесилось. Ударив еще раз водной волной, он прокричал:

— Эл!

Свободная рука Элгора взметнулась вверх, и Рик бросил ему зачарованное оружие. Звон цепей сменился звериным ревом, и через мгновение на скале вместо седовласого человека возник истинный демон.

Воля Элгора завершила трансформацию, которая по всем законам природы была невозможна. Огромное карминово-красное тело демона сияло от переполнявшей его душу ненависти и жажды битвы. Морда с длинными загнутыми рогами обнажила желтоватые клыки, скала под ногами дрогнула — и одним прыжком Элгор оказался возле Рика спиной к спине, подминая оказавшихся на пути противников под себя. Его огненная аура вплелась в черно-фиолетовое пламя ярости Рика.

— Погнали! — крикнул тот, пожирая магические атаки ахъятов воронкой пустоты. Элгор ответил громогласным рычанием, накрывая врагов стеной демонического огня. Клинки засияли от вспышек рун и молний, кровь обагрила лезвия. Обрубки рук, внутренности, головы падали на жертвенный камень у ног двух богов пустыни, сошедших со скал, чтобы взять свою плату.

Рик больше не видел общей картины боя: врагов было слишком много, пространство — слишком тесным. Он рубил почти вслепую, и оружие в его руках танцевало с такой быстротой, что превратилось в размытое облако. Чужие удары время от времени пробивали защиту, но после муки приливов эти укусы не имели значения.

— Дай я их подвину? — бросил через плечо Элгор, который незаметно для Рика уже потерял демоническое обличье

— Давай, — Рик бросил тень на уступ и себе под ноги. Шаг — и он возник сверху, на скошенном обломке свода над самой пещерой. А Элгор призвал заклинание кругового огня: теперь, когда Рика не было рядом, ему не нужно было контролировать направление и сдерживаться. Огонь залил грот, наполнившийся воплями и криком. Запахло паленой человеческой плотью. Несколько фигур, объятых огнем, сорвались в пропасть, в бурлящие черные волны пустыни, которые только начали понемногу утихать.

Рик обрушил сверху на пламя потоки воды, разбросав в стороны тех немногих, чьи щиты смогли устоять перед натиском Элгора, и спрыгнул вниз, готовый вновь вступить в бой.

Вспышка молнии в небе озарила две полуобнаженные окровавленные фигуры с мечами в руках. Могучие тела казались отлитыми из бронзы, с намокших прядей волос стекал розовый дождь, а жажда убивать ненасытными всполохами бушующей ауры разрывала тьму. А вокруг них валялись изуродованные трупы.