— Говорил, как же, и не один раз. Вчера выпивший с работы пришел и опять с этим вопросом. Не знаю, правду сказал или нет, будто этот Юра сбежал от приемных родителей, ищет родного отца. А как я его приму, посудите сами? Один сынок бандитом растет, да еще второй заявится. Его же сразу видно, какой он, если из дома убегает. Замучают они меня, боюсь я, скажу вам откровенно. А у меня две девочки растут, такие красавицы, зачем им грубость и всякое хулиганство в доме? Видите, вон что делает старший? Я стираю, а он пылью обсыпает. А отец не может снять ремень или палку взять в руки да проучить как следует. Скажу ему, что сын хулиган, он молча насупится, как бык, а то еще возьмет да напьется.
— А где ваши девочки?
— К тетке с утра отвела. Днем за ними смотреть некому, я на фабрике с восьми до четырех. А придешь домой, не знаешь, за что браться. И сготовить надо, и в магазин сбегать, и постирать. Да вы сами женщина, знаете, как нам живется. А к тому еще недостатки. Раньше муж хорошо получал, перспективным инженером был, а потом покатился вниз, на производство идти не хочет, сидит в конторе на дурацкой должности. А он хороший специалист по горному делу. Знающие люди говорят, выдающийся проект задумал, да так и забросил, все чертежи свернул в трубочку, пятый год за шкафом пылятся.
— С чего же он так?
— А кто его знает? К дому совсем никакого интересу не имеет.
— А вы пробовали создать интерес?
— Что я ему, нянька? У меня вон сколько дел, не до него тут с его сыночком разлюбезным.
— Как вы думаете, ваш муж любит детей?
— Которых? Моих?
— И ваших.
— Кто его разберет? В девчонках души не чает. И за Кольку всегда горой. А что я сделаю, если Колька лишний у меня с самого начала. А там своих родила двойню, так третьего, да еще чужого, и замечать перестала.
— Почему чужого? Вы должны заменить ему мать. Вы же знали, когда сходились с Семерихиным, что у него был сын и жена ждала второго ребенка?
Тамара Николаевна откровенно ответила на вопрос:
— Надеялась, что он обоих детей своей жене оставит и будет платить алименты.
— Вы разбили семью, стали женой Семерихина, обязаны стать и матерью его детей.
Тамара Николаевна вдруг закрыла лицо руками и заплакала.
— Я никому не хотела зла. Я ж полюбила этого человека.
— И что же теперь? Устали от жизни?
— Не знаю, — устало сказала женщина и поднялась с места. — Судите сами как хотите.
Людмила Васильевна тоже встала. Спокойно и с сочувствием сказала Тамаре Николаевне:
ebooksa