— Я вас очень прошу, поверьте мне, я редко ошибаюсь в детях. Уверяю вас, Юра прекрасный мальчик. Его приход в вашу семью будет радостью. Подумайте об этом и поговорите с мужем еще раз.
Людмила Васильевна улыбнулась ей на прощанье. Но Тамара Николаевна не ответила улыбкой, молча смотрела на уходящую женщину смятенным, страдающим взглядом.
А Людмила Васильевна пошла по тропинке мимо сараев и самодельных гаражей, опустилась к реке.
На перевернутой старой лодке сидели подростки, курили, играли в карты. Среди них был и Коля Семерихин. Увидев незнакомую женщину, ребята притихли, кое-кто спрятал папиросу.
Людмила Васильевна остановилась на бугорке, позвала Колю.
— Семерихин! Коля Семерихин! Подойди, пожалуйста!
Коля раздавил ногой дымящуюся сигарету, нерешительно пошел к незнакомой женщине.
— Иди поближе, мне с тобой надо поговорить.
— Насчет прогулов, что ли? — спросил Колька и остановился.
— Совсем о другом. Иди сюда.
Коля подошел ближе. Теперь их никто не слышал.
— Я была у вас дома и видала, как ты обсыпал пылью чистое белье. Зачем ты это сделал?
— А так, чтобы позлить ее. Чего она меня все время ругает, житья не дает?
— Кто это она?
— Ну, мать. Не родная она мне, мачеха.
— Другой матери у тебя нет, считай ее родной.
— А вы кто такая, что я должен вам все рассказывать?
— Я педагог. Хочу тебе кое-что посоветовать. Ты в каком классе учишься?
— В седьмом. На второй год оставили.
— Почему на второй год? Трудно тебе или неинтересно?