По голосу они узнали его. Это был Федор.
Он стучал беспрерывно, уже не кулаками, а чем-то тяжелым, и так громко, что услышали на соседней даче, зажгли огонь.
— Совсем ошалел! — сказал обозленный Иван и решительным шагом пошел к дверям.
Надя схватила его за руку, остановила.
— Он убьет тебя, — со страхом сказала она. — Возьми ружье, а я позвоню в милицию.
Иван отстранил Надю.
— Не смей никуда звонить. Я сам справлюсь.
Он спустился вниз, громко спросил через дверь:
— Что тебе надо?
— Открой, гад! Слышишь, открой. Боишься?
Иван открыл дверь и вышел к Федору на крыльцо. Федор стоял перед ним растрепанный, с выпученными глазами, с красным злобным лицом. Увидав безоружного Ивана, Федор замахнулся палкой, приноравливаясь ударить его по голове. Иван схватил Федора за руки, вырвал палку, бросил в темноту.
— Расшумелся на весь поселок, не стыдно тебе! — сказал Иван Федору. — Иди в дом, говори по-человечески, чего хочешь?
Почти насильно втолкнул Федора в дом и закрыл дверь.
Сверху с тревогой смотрела на мужчин Надя, а из кухни выглядывала испуганная Варвара.
Федор, спотыкаясь, полез вверх по лестнице, переваливаясь со ступеньки на ступеньку. Иван терпеливо ждал его, медленно поднимался следом.
Увидав Надю, Федор упал перед ней на колени, обхватил ноги в скользких шелковых чулках.
— Надюша, милая, — заскулил он визгливым пьяным голосом, всхлипывая и шмыгая носом. — Опомнись, не губи мою жизнь.
Она вырвалась, отскочила в сторону. С неприязнью крикнула:
— Да что же ты делаешь, мучитель! Встань сейчас же! Эх, человек!
Она попыталась поднять его, подхватила сзади под мышки, толкнула на диван.