Шум ветра

22
18
20
22
24
26
28
30

В трубке заговорил женский голос, и Семерихин стал внимательно слушать. Оглянувшись на своих товарищей, прикрыл трубку ладонью.

— А что выяснять? — сказал он в трубку. — Конечно, понимаю. Встретиться? Могу приехать к вам. На нейтральной почве? Не совсем удобно. А что говорит? Понимаю, Людмила Васильевна. Хорошо.

Белокурая дама, лысеющий круглощекий сотрудник и молодая некрасивая женщина многозначительно переглянулись.

— Да перестаньте вы! — сердито сказал им Семерихин и тут же пояснил в трубку: — Это я не вам. Ну, где назначите, там и встретимся.

— Попрошу вас прийти в отделение милиции, где вы прописаны, — продолжала по телефону Людмила Васильевна. — Завтра в три.

— Обязательно приду, — сказал Семерихин. — До свидания.

Он повесил трубку и тяжело опустил руки, на стол. Достал из кармана платок, стал вытирать пот с лица.

Сотрудники вновь переглянулись, но уже не с издевкой, а в недоумении.

На второй день Людмила Васильевна и Семерихин встретились в отделении милиции. Разговор для Семерихина был неприятный и тревожный. Как он ни старался сохранить спокойствие, это ему не удавалось.

— А почему именно вас заинтересовал мой сын? — спрашивал Семерихин. — Я не понимаю, почему обязан давать вам объяснения о своих детях?

Он с вызовом замолчал.

— Видите ли, Герман Агапович, — мягко сказала Людмила Васильевна, — дело в том, что ваш сын Юра убежал из дома разыскивать своего отца.

Семерихин резко повернулся к ней.

— Юра убежал из Ташкента? Ну, знаете ли! Как же это?

— Кто-то сказал мальчику, что он воспитывается в чужой семье и что у него есть родной отец.

— Эх, люди! — зло сказал Семерихин. — Посочувствовали мальчику, пожалели!

— Вы знаете, дети в таком возрасте впечатлительны. Как всякий мальчик, Юра захотел увидеть своего отца.

— Вам точно известно, что он убежал?

— Иначе я не стала бы вас беспокоить. Мне хотелось выяснить у вас один вопрос: когда мальчика найдут, куда его направлять? В Ташкент или к вам?

Семерихин растерялся и не сразу ответил.