На Лоткинской горе лишь весна, а в городе лето в разгаре. Тбилиси горит. Дымится асфальт. Раскаленное солнце шагает по крышам, заглядывает в окна, потом повисает над городом и... надолго застывает. Мтквари мелеет с каждым часом и, наконец, превращается в еле движущийся ручеек, — третьего дня какой-то нахал у Мухранского моста переходил реку, даже не скинув туфель... Да, в Тбилиси лето, и сидеть в комнате немыслимо.
Я встал до восхода солнца. Мать готовила чай.
— Звонят, сынок.
Я открыл дверь. Гурам направился прямо на кухню.
— Здравствуйте, тетя Анико! — сказал он, присаживаясь к столу.
— Здравствуй, сынок!
— Слышал, Темо? Черчилль бряцает оружием!
— Не может быть! — удивился я.
— Не веришь — послушай радио! — иронически улыбнулся Гурам.
— А что радио?
— Черчилль, говорят, бряцает оружием.
— Ну и что дальше?
Ничего. Поднявший меч должен ударить! — изрек Гурам.
— Кому же он угрожает, сынок? Что говорит радио? — спросила мать.
— Нам, тетя Анико, нам!
— А ты что, но войне соскучился? Не надоели тебе очереди за хлебом и керосином? — спросил я и отпил чай.
— К черту! Пропади все пропадом! — воскликнул Гурам.
— Это почему же?
— Потому, товарищ Барамидзе, что устал я! Устал от вечной нервотрепки, от хлопанья ушами на экзаменах, от постоянного страха потерять стипендию! Опротивела вечная дрожь в коленках! Надоело выпрашивать несчастную тройку! Хватит! Статистики мне не сдать -это совершенно ясно. Так пусть начнется поскорей! Хоть будет на кого свалить беду — на Черчилля!.. Подумать только, от отца родного покоя нет!
— А что отец?
ebooksa