Ранний старт

22
18
20
22
24
26
28
30

Если разобраться, то уха в полевых условиях так себе явство. Домашняя намного вкуснее, лук с морковью можно заранее обжарить. Ещё говорят, что в конце добавляют стопку водки, и никого за уши не оттащишь. Но на воздухе и полевой рецепт идёт на ура. И мы, весело поглядывая на завистливо сопящих центровых, уминаем весь котелок и все их припасы.

На прощание и в благодарность вознаграждаем центровых по паре пинков каждому и пропадаем в лесах. Ничего не портим, посуда в целости и сохранности, помыть — сами помоют. Удочки тоже не трогаем. Мы занимаемся экспроприацией и насилием, но нам глубоко чужды вандализм и открытый грабёж имущества.

Отдыхаем на полянке, один край которой занят малинником. Только первые ягоды розовеют, их время ещё не пришло.

— Не, парни, это всё не то, — задумчиво жую травинку. Это я отзываюсь на восторги по поводу удачного рейда.

Парни не соглашаются и основания у них есть. Мы достигли того уровня, что почти каждый центровой, начиная со второго класса, — малышню не трогаем, — светит на мир фонарём, обеспеченным нашими сильными и бескорыстными руками.

— А что не так, шеф? — Вопрошает Виталик. В последнее время всё чаще называет меня именно так, а за ним все остальные.

— Изюминки нет, драйва нет, — сокрушаюсь я. — Мы заняты точечными карательными налётами, но как же это мелко, друзья мои!

«Друзья мои» тоже задумываются. Подозреваю, больше о том, что капризничает вождь не по делу. Эх, нет у них фантазии, высокого полёта военной мысли. Побить врага — мало, его нужно морально уничтожить. Вот как парад Победы в 45-ом, когда гвардейские сводные полки, сплошь составленный из Героев и приравненных к ним полных кавалеров ордена Славы, бросали в кучу фашисткие флаги. Ни одной этой цветистой тряпки с орлами и свастиками на память не оставили. Сожгли тут же. И Красный флаг над Рейхстагом перед тем водрузили. Вот что такое полная Победа.

Масштабы у нас не те, накал страстей не тот. Так я и парад на Красной площади не требую. Что делать — не знаю. Вздыхаю. Совсем за этими хлопотами себя забыл. Читаю по утрам до обеда и всё. Надо рисовальные навыки развивать, что-то совсем про это забыл. Рисование? А ведь это идея!

— Парни! — Я аж подскакиваю, — У кого есть свежие фломастеры? Вернее, кому их не жалко на общее дело? А ещё лучше… не, намного лучше, химический карандаш. Совсем идеально.

Сцена 5. Элементы террора — 2

По моему настоянию дружина слегка меняет график дня. После завтрака и садово-огородных мероприятий до десяти часов занимаюсь псевдоинтеллектуальной деятельностью. Играю с Алисой в шашки и его производные: уголки, змейку и весёлые поддавки. Читаю книжки, если попадаются интересные. Возобновляю развитие художественных навыков.

До обеда делаем один рейд по окрестностям. А то центровые пронюхали, что до обеда мы все по домам, и снова повадились захаживать на наш пляж.

Позавчера даже что-то похожее на полноценную драку получилось. Большой компанией пришли, девять человек. Но легли все быстро, мне даже ничего не досталось. Как водится метку под глаз, по тормозам и добрый пинок на посошок.

Не дошло? С удивлением гляжу на четверых центровых. Ну, сами виноваты. Берём их без шума и пыли, сразу отрезая возможные пути отхода. Не всем. Двое, что находились в воде, успели уйти. Они заблаговременно переправили одежду на тот берег. Этот способ свалить мы не учли. Ничо, мне для затравки и двоих хватит. Приступим!

— Сначала руки, давай правую! — Начинаю художественный сеанс после ритуала приветствия. Фингал под глаз, по тормозам, несколько затрещин сверху.

— Как зовут?

— К-коля…

— Замечательно! — Вывожу химическим карандашом на каждом пальце кроме большого буквы «К», «О», «Л» и «Я». С той же стороны, на тыльной стороне ладони, вывожу солнце наполовину над линией горизонта с расходящимися лучами. И это только начало.

— Давай вторую, — на второй кисти выписываю «Не забуду мать родную», — маме твоей будет приятно, Коля.