— Ещё чего! — От моего уверенного тона все ощутимо веселеют. — Все идёте домой и подробно рассказываете родителям, что и как. Не только родителям. Соседям, друзьям, прохожим и расхожим. Всё ясно?
— И что? — Валерик не понимает, как и остальные, зато Виталик задумывается.
— Сами посмотрите, что. Ещё бегать за нами будет и уговаривать деньги взять. Только мы ещё посмотрим, брать или не брать.
И хорошо, что сомневаются. С тем большим пылом будут рассказывать своим, что случилось. И я от них отставать не собираюсь…
— Прикинь, Басим! — Возмущённо пучу глаза бабушке. — Полдня всей толпой на неё горбатились, а она говорит: хрен вам, а не деньги. Плохо, говорит, пропололи!
Басима легка на подъём, чего не отнять, того не отнять. Мчится на поле проверять мои слова. Мне есть, чем заняться. Например, инструмент наточить, снарядов для рогатки наделать.
Алиска утешает меня баночкой малины.
— И зачем вы к ней пошли? — Мягко пеняет девочка. — Всё село знает, что она…
— Жлобяра?
— Да… — Алиска смеётся.
— Теперь будут знать, что она детей обворовала, — одной фразой выдаю свой план, чего Алиса не замечает. Не понимает, как это в среде взрослых осуждается. И если она…
Возвращается Басима, явно взбудораженная.
— Вот сучка хренова, — догадываюсь, кому она такое имя-фамилию приделывает.
— Басим, ты что, поскандалила с ней?
— А что я, молчать должна?! — Вызверяется уже на меня. Я ржу, и стар и млад глядят с недоумением.
— Вы зачем с ней связались?! — Накидывается уже на меня и всерьёз. Э, нет, мы так не договаривались.
— Бабушка, меня в школе так учили. Пока человек не сделал тебе плохого, он — хороший, — наставительно объясняю прописные истины. — Это же правильно. Большинство-то людей хорошие.
— Всё село знает!
И этот аргумент не убеждает.
— Мало ли что, вдруг оклеветали. И так бывает…