Тётка Нюра впадает в ступор. От семилетки такого никак не ожидала. Толпа рядом, увеличившаяся вдвое, — откуда они только взялись, — гомонит что-то одобрительное.
— Народ, — обращаюсь к зрителям, вовлекая их в обсуждение. — Сколько тётке Нюре надо заплатить, чтобы своё доброе имя восстановить?
— Да никогда у неё доброго имени не было! — Выкрикивает одна бабёнка.
— Двадцать тыщ проси, не ошибёшься! — Подаёт количественную идею мужичонка в кепке.
— Вот видите? — Обращаюсь уже к посетительнице. — Я ж говорю, вы снова меня обмануть хотите. Полторы тысячи это за работу. А за честное имя сколько? Или оно у вас ни копейки не стоит?
Толпа, снова увеличившаяся, веселится.
— Это точно! Нюрка и гроша ломаного не стоит. Лживая душонка.
— Будешь брать деньги или нет?! — Тётка не выдерживает и переходит на крик.
— Нет! Пошла отсюда! — Конкретный вопрос требует конкретного ответа. И поднимаю рогатку.
— Все видели?! — Поворачивается к толпе. — Сам не хочет брать!
Бурча что-то, — насколько могу разобрать, нецензурное, — посетительница уходит. К народу на улицу выходит Басима. Как же ей пропустить такой случай? Такое событие надо во всех деталях и со всех сторон обсудить. Кто прав, кто виноват и почему. И солидарных с ней в этом желании как бы, не пара десятков. Село всегда радо неординарным событиям. Корова отелилась, умер кто или родился, подрался кто-то, тоже событие, но привычное, рядовое. А тут нечто небывалое: малец ставит на место женщину в летах, да как ставит! Залюбуешься!
Сцена 2. Отъезд
27 августа.
Алиска набрасывается на меня и заливает слезами. Стоически, как настоящий мужчина, терплю натиск бурных чувств. С оттенком одобрения. Сочувственно глядит Басима, с интересом папахен. С интересом и вроде бы долей зависти.
Он вчера приехал. Мы все ему обрадовались, он же не с пустыми руками явился. Каких-то причудливых конфет привёз, — не разбираюсь, делю их на два вида: шоколадные и нет, — Алиске спортивный костюм для школы, Басиме — чайный сервиз и электрическую скороварку. Обещанный планшет ждёт меня дома.
Мы все обрадовались, но плюс к тому Басима немножко, а Алиса множко начали огорчаться. И мне грустно, но и приятно тоже. Обо мне же грустят. Весь вчерашний вечер Басима рассказывала про мои подвиги. Приукрасила немилосердно под осторожное хихиканье Алиски.
— Пора, сын, — отец стоит у корейской иномарки. Сменил, наконец, свою любимую девятку.
Обнимаю напоследок Алису, решаюсь поцеловать в щёки, целюсь на третий… подставляет губы, хулиганка. Ну, в губы, так в губы. Отрываюсь чуть ли не силком.
— Пока, Алиса. Расти большой и красивой, учись хорошо. Короче, смотри у меня.
Через минуту машу в окно, две фигурки стремительно удаляются. Но регламент прощания на этом не кончается. На выезде дюжина мальчишек подпрыгивает и приветственно машет руками.
ebooksa