Ранний старт

Когда ухожу, Лилия остаётся в классе, растерянно хлопая ресницами.

Дома ныряю в блаженное одиночество. Иногда и от друзей отдохнуть надо. И дома никого нет. Полтора родителя на работе, Кир в садике. Обед согреть и бутербродов настрогать сам могу, уже школьник, и вообще, становлюсь жутко самостоятельным.

Мачеху моя наивно невинная моська не обманывает, знает, что прикидываюсь. Поэтому боится меня так, что я уже и впускаю её в дом и дверь в детскую редко блокирую. Высокоразвитые животные хорошо дрессуре поддаются.

Вхолостую время убивать тошно, поэтому в своё удовольствие делаю растяжку, поймав заводную музычку из телевизора, рисую ката. Почему-то освоение мышечной памяти остаётся безнаказанным, головной боли нет. Отсюда интересный вопрос: моторная память не в головном мозгу хранится? Либо не только там. Реально, попаданчество по одному своему факту может привести к каким-то серьёзным научным открытиям. Если бы ещё специалистов соответствующих областей так забрасывать. Сам-то я ни разу не психолог, не социолог и не нейролог.

И ещё есть один важный стратегический вопрос. Цель. Интеллектуальное и физическое развитие — задача промежуточная и фоновая. Это сила, которую мы копим. А зачем? Только для того, чтобы давать отпор всяким уродам? Нет. Уроды и жлобы для нас всего лишь тренировочные груши, боксёрские мешки для отработки ударов. Нужна цель, масштабная и стратегическая.

Так, пора на улицу, резвиться с Обормотом и друзьями. Псина обожает, когда мы маленький мяч друг другу перебрасываем. Волейбольный-то он зубами ухватить не может. И в футбол в его присутствии играть сложно, но жутко весело. Иногда он даже голы забивает в разные ворота, и мы их засчитываем.

Через четверть часа.

— Держи, держи его, собаку такую!!!

Обормоту удаётся перехватить мячик и теперь он носится с ним в зубах по двору, хитро сверкая на нас счастливыми глазами. Эта сволочь может так бесконечно, но разнообразие ему тоже нужно. И в какой-то момент даёт себя поймать. Следующая проблема для нас отобрать мячик, а для него начинается забава номер три: хрен вам, а не мяч. Ну, и щекотку он обожает.

Тоже тренировка. Надо, кстати, поучить ребят скоростному бегу. Там есть один секрет. А по выносливости человек может превзойти, кого угодно. На длинной дистанции может лошадь перебегать и ту же собаку. Волка вряд ли, для волка бег — образ жизни, а городскую собаку — на раз. Волк же без особого напряжения за сутки полсотни километров сделает.

— Гляди-ка, он тоже устал, — замечает Катя. Мы, притомившись гоняться за псиной в третий раз, присели на лавочки, и Обормот подходит сам и кладёт мячик перед нами. Коротким хвостом машет только из вежливости. Когда ему по-настоящему хочется порезвиться, обрубком своим крутит, словно пропеллером.

— Держи, — Катя отдаёт мне триста рублей, как и Зина. Обе только что сбегали за ними домой. Мои уже при мне.

К Ерохиным иду сразу по двум делам. Потренироваться писать вместе с Димоном и расплатиться с его отцом за укрепляющую модернизацию наших портфелей. Домашнее задание нам пока не задают, но приучаю друзей к порядку. С девчонками никаких проблем, сами занимаются, а вот Димон обладатель некоего количества разгильдяйства. Приходится бороться, но ничего, знаю, чем его взять.

Сцена 7. 22 сентября, казус белли

Я — идейный сторонник коллективизма, если хотите, коммунизма. Коммунизм, как идеология проиграл, возможно временно, из-за возведения некоторых тезисов в абсолют. Как сказал кто-то из неизвестных (мне) философов: истина, возведённая в абсолют, превращается в абсурд.

Но, в общем и целом, коллективизм рулит. Забавно, если понимать, наблюдать, как лидеры Запада, так называемого Свободного мира, превозносят индивидуализм. Хрень собачья! Что такое транснациональные корпорации, что хозяйничают по всему миру? Это сплочённые коллективы специалистов самого разного рода, от безопасников до учёных, инженеров и управленцев. Что-то там они втихомолку талдычят о корпоративной этике, стыдливо прикрывая словесными кружевами принцип коллективизма, без которого не могут обойтись в борьбе с теми, кто коллективизм открыто превозносит.

Что там в истории Европы и мира происходило? Те же феодалы, князья, графы и прочие бароны, что из себя представляли? Это главы кланов и родов, то бишь, коллективов, построенных на кровно-родственных узах либо вассальных связях. И что случилось в каждой стране на определённом этапе? А вот что!

Короли приобрели особый статус верховных вождей, стоящих над всеми. Из «первого среди равных» становятся стержнем и вершиной мощного абсолютисткого государства. Страна, первой пришедшая к абсолютисткой монархии, мгновенно стала ставить всех соседей в позы для различного рода сексуального удовлетворения. И все остальные поспешили туда же. Как ни противно было всяким маркизам и герцогам ложиться под короля, но пришлось. Выбор не богат: либо под своего, либо под чужого.

Утрирую, но упрощённо история средневековой Европы выглядит именно так. И почему? Да понятно, почему. Монархия с единым судопроизводством и национальной армией задавит любого феодала из соседней страны. Передавит их по очереди и соседнее государство становится просто провинцией мощного соседа. Коллектив не только более многочисленный, но более высокого порядка организации неизбежно сильнее сообщества из грызущихся между собой кланов.

То и смешно, что коммунистические идеи давят и душат те, кто исподволь коммунистические же технологии используют. Не могут не использовать, один в поле не воин. Герой-одиночка — существо абсолютно мифическое… поэтому и собираю вокруг себя группу и учусь ей управлять.