— Как тебя зовут? Миша? Слушай, Миша, внимательно. Мы уже давно никого не били, нас распирает, как хочется… Ты хочешь нас законной радости лишить?!
Последнюю фразу выкрикиваю в лицо уже с яростью. Дальше вкрадчиво, по-змеиному:
— Ну, хочешь, мы тебя изобьём. Не интересно, но хоть что-то…
Мои аргументы действуют. Выстраиваемся в нужный порядок. Идём.
— Умеешь ты уговаривать, Витёк, — регочет Ерохин старший с гвардейцами.
Идём сначала мы трое, Сверчок сбоку и сзади, прячется за нами. Нечего врага заранее предупреждать, что мы идём по их души. Гвардия фланирует сзади в десяти метрах, наш стратегический резерв и прикрытие. Обидчики Сверчка на год-два старше нас, но тем лучше. Ровесники нам на пол-зуба.
Пересекаем по диагонали четырёхугольную площадку, образованную тремя пятиэтажками, две из них двойные, одна с аркой. Противник в составе трёх парнишек развязного вида на противоположной стороне, на лавочках у последнего подъезда. Мы усиленно делаем вид, что просто идём по своим делам.
— Гля, Фома, какие важные! — Издевательски комментирует один из них.
— И рожи протокольные! — Все глумливо с подвизгом смеются на немудрящую шуточку некоего Фомы.
Они тут что, бессмертными себя считают? На ходу глазами и шёпотом распределяю цели. Кстати, это неправильно, надо будет после развязать этот моментик.
Таким же ходом, не сбавляя и не тормозя, идём к двери подъезда. Беспечная шпана подпускает нас слишком близко. Атака! Мне тот самый Фома и достаётся. Пробиваю ему с левой солнечное сплетение, тут же прижимаю коленом в грудь и рукой под горло. Правый кулак отведён назад наизготовку. Враг деморализован и временно небоеспособен. Что там у друзей?
Димон по-крестьянски незатейливо осыпал противника градом жестоких ударов и теперь удерживает его в полулежачем положении на скамейке. Зина взяла своего в жестокий удушающий захват, вижу в его глазах щенячий ужас, панический приступ клаустрофобии. Крепки и жутки объятия валькирий.
— Чуть полегче, Зин. Удушишь. Мы их не убивать пришли. Пока что.
Оборачиваюсь к Сверчку.
— Миша, они тебя били?
Сверчок соглашается, они. Не успеваю начать вступительную речь, как нас прерывают. Из окна второго этажа высовывается щекастая и густоволосая бабёнка средних лет.
— Вы что тут делаете? Хулиганите? Прекратите немедленно!
— Миш, она за тебя заступалась? — Никто за него не заступался, на Мишином лице крупными буквами написано: «ты таки с дуба рухнул, потц?». Ну, тогда…
— Закрой, хлеборезку… — Это Зина. Я, как истинный джентльмен, в подобных случаях всегда уступаю ей дорогу. Мы все, включая гвардейцев, веселящихся неподалёку, навостряем ушки.
— …сучья ватрушка, еловую шишку тебе в жопу с проворотом!